аргумент? – робко произнесла Присцилла.
– Я бы с удовольствием отказалась от таких жирных сливок. Иногда хочется просто попить воды.
Присцилла показала сестре скрещенные пальцы на удачу и повеселевшая вышла из кабинета, оставив сестру наедине с собой.
***
Дубай. Комната 415.
– Привет. Извини, что без стука… A что ты делаешь? – Крейг медленно подошел к кровати, на которой лежал открытый чемодан с вещами помощницы.
– Я уезжаю.
– Но, мы же договаривались, что возвращаемся вместе! – сменяя позитивный ключ общения на серьезность, произнес шеф.
– Тут ты сам управишься, а мне же пришлось там все оставить на самотек. У тебя один заместитель, и тот прохлаждается здесь с тобой. У нас будут проблемы, если мы оба будем продолжать отсутствовать. Отдых вдвоем противопоказан фирме.
– Так мы и не отдыхаем…
– Да, ты работаешь, а вот я устала ждать с моря погоды. Это и не то и не сё. Позволь вернуться, или для начала надо спросить разрешения у арабских партнеров?
– Не мели чушь. Можешь уже бронировать места на завтрашний вечерний рейс.
Стольман на миг замерла, переваривая услышанное:
– Позволь спросить, что же измениться за сутки?
– Мы сделали это! Контракт подписан! – воскликнул Крейг. – Стольман, подай фужеры!
Крейг вынул из пакета бутылку шампанского, и с довольной улыбкой начал откупоривать.
– Где ты ее достал? – удивилась женщина. – Здесь приобрести даже бокал пива мягко сказать, трудно.
– Невозможно, но можно! – подмигнув ей, продолжил действия над бутылкой Крейг, мимикой напоминая про бокалы. – Забыла про «Duty Free» на территории аэропорта? Уверен, что и отношение к алкоголю здесь такое же показушное как и к женщинам.
Пробка с сильным хлопком вылетела, ударилась о прикроватную тумбу, чудом не разбив настольную лампу, и улетела под кровать.
– Осторожнее, – предупредила она, – ты хочешь, чтобы нас поймали за незаконное распитие спиртного и влепили штраф за порчу имущества?
– А кто им скажет об этом? – невинно подняв брови, ответил вопросом на вопрос босс. – Я буду стоять на версии о том, что ты скучала здесь без меня, а я, поразит, позволил себе пару раз взглянуть на одну из гусеничных женщин, отчего ты по–женски завилась и стала кидаться в меня предметами. А в свете последних событий у такого эксцентричного поведения моей супруги есть крепкое оправдание. Чего ты такая хмурая? Где, наконец, бокалы? Или ты не рада? Жизнь прекрасна!
– С чего бы это вдруг? – с укоризной заметила Стольман. – Не хочется напоминать тебе, но это у тебя затяжная депрессия и отсутствие желания заниматься делами фирмы. Я же рвусь обратно туда, где временно нет руководителя. Медлин же очень плохой работник, не говоря о том, что она сейчас там, побоюсь этого слова, за всем следит. Зачем ты только ее еще держишь?…
– Да брось!
