сшибай.
Ермак засмеялся, представив, как Яков с толстой палкой гоняется за забравшимся на ель соболем.
– Суслика и того палкой не добудешь, а соболя и подавно. Он знаешь какой хитрый… На него особая сметка нужна.
– А ты расскажи, – не унимался любознательный Яков.
– Расскажу когда-нибудь, – согласился Ермак, налегая на лямку.
Когда уже спустили все струги на воду и начали загружать их, со стороны степи показался всадник, изо всех сил нахлестывающий коня.
– Да то фомка Бородин поспешает, – узнал его кто-то из казаков, – не иначе случилось чего… Вишь, как наяривает!
Ермак и Кольцо подались вперед, дождались, когда Бородин подъедет вплотную, и сразу все поняли по его вытаращенным глазам.
– Ногаи, – прохрипел он, поводя языком по растресканным от жары губам, – пить дайте.
– Много их? Откуда взялись?
– Верно, те, что на казаков Богдана Брязги напали. Следили за вами, а напасть не решились. Мы их пужнуть решили, думали, чуть их будет. А их более полусотни оказалось. Двое, видать, за подмогой поскакали.
– Ну и вы чего? Драпанули? – нетерпеливо спросил Кольцо.
– Зачем ты так, атаман? – обиделся Бородин. – Биться начали. Те и откатились сразу же. Но, думаю, неспроста. Своих ждут. Меня и отправили вас упредить…
Ермак и Кольцо переглянулись и без слов поняли друг друга.
– Подниму своих, – проговорил Ермак, направляясь к коню, – надо отогнать их подале в степь. Вы пока погрузку без нас заканчивайте, будьте наготове. Чуть чего, так мы их к берегу выманим под ваши ружья.
– Годится, – согласился Кольцо, – с Богом, казачки…
Ермак построил своих конников в два ряда и дал знак трогаться, выехал чуть вперед, на ходу подсыпал порох на полку пищали, проверил огниво, фитиль. Заметил, что и другие казаки тоже готовят свои ружья. Не слышно было разговоров, смешков. Все подобрались, изготовились к схватке. Дружно пошли ходкой рысью, привстав на стременах, тянули шеи, всматривались вперед. Скакали недолго, увидев своих казаков, судя по выступающей на одежде крови, раненных в недавнем бою.
– Куда тебя, Клим? Шибко больно? Езжайте к нашим на струги, там перевяжут, – послышались голоса.
– Стрелой зацепило, – отвечал казак, у которого правое плечо было обмотано тряпицей, уже порыжевшей от сочившейся крови, – боя они не приняли, в степь ушли. А мы за ними погнались, а они стрелами и достали нас троих… – словно оправдывался тот. – Эка недокука – кровь унять не могу…
Но казаки уже проехали мимо раненых и теперь шли по следам, горячили коней, желая быстрее настичь ногайцев, схватиться с ними. Наконец, увидели группу своих казаков, что неторопливо разъезжали вдоль большой балки. На другой стороне ее столпилось более сотни ногаев. Все они были одеты в одинаково стеганые халаты, на головах войлочные полукруглые шапки, перед собой держали натянутые луки.
Ермак сразу понял, что
