отвратительный куннилингус.
Допустим, вы установили причину, но вам до зарезу нужно исправить ситуацию. В принципе, добротой и божьим словом лечится почти всё, но есть и безвыходные случаи.
Бесполезно лезть к брезгливому с аргументами и справками от врача. Свежий мазок из зева, даже с треугольной печатью, не поможет ему расслабиться. Не мучайте животное.
Комплексующие насчёт форм и размеров теоретически поддаются коррекции, но на практике справиться затруднительно. Это работа психолога, не ваша.
Трогать моралиста себе дороже. Вы готовы предварять разговоры о сексе лекциями о религии, свободе и равенстве? Да? Женщина, я вас боюсь.
О тех, кто боится похищения спермы, говорить, полагаю, не стоит.
Зато стеснительного можно мягко уболтать, побрить, искупать, утешить и убедить, что он свеж, как роза.
Раненых тоже получается расслабить и успокоить.
Контрол-фрики поддаются приручению, если у вас достаточно прочные и нежные отношения.
И точно так же прочные и нежные отношения помогут, если дело в вас. Когда вы не боитесь спрашивать, а мужчина согласен отвечать, исправлять ошибки легко и приятно. Главное, не воображайте на месте члена банан или сардельку – с нашими постоянными диетами это крайне опасная ассоциация.
Детская любовь – взрослый сценарий
Однажды в Фейсбуке я затеяла флэшмоб с тэгом #женихи – предложила девушкам вспомнить свои допубертатные увлечения. В 10–12 лет нашими прекрасными принцами были артисты, секс-символы наших мам, но для нас они оставались чистыми романтическими идеалами. Я, например, если разобраться, хотела только скакать со своими кумирами на лошадях – так уж вышло, что почти все они были конными, и если бы мечты исполнились, за мной бы мчался целый гусарский разъезд.
Я попробовала разобраться в типажах – конечно, я увлекалась, прежде всего, персонажами, а не реальными актёрами.
Вне конкуренции был Владимир Высоцкий – Дон Гуан из «Маленьких трагедий». Актриса Белохвостикова хлопала ресницами и едва шевелила бледными губами: «О, Дон Гуан, как сердцем я слаба». А знойный соблазнитель вымаливал у неё поцелуй: «один, холодный, мирный…» Даже я понимала, что он обманщик, но мы с донной Анной ничего не могли с собой поделать, уж слишком хорош. Как оказалось, этот сценарий остался моим любимым, и через многие годы страсть, напор и опыт действовали на меня неотразимо. Бабники умеют обольщать даже тех, кто всё про них понимает.
Совсем другим был Жюльен Сорель, герой романа «Красное и чёрное», в фильме его играл Николай Ерёменко. По красивому холодному лицу невозможно понять, о чём он думает, но внутри у него кипят страсти, чувство долга и честолюбие побуждают его безумствовать. Он слишком замкнут на своих переживаниях, занят отношениями исключительно с собой, а женщины служат ему всего лишь инструментом для самоиспытания. Меня потом
