поезд остановился. Мы с любопытством поглядывали в окно, высматривая нашего «дядю», как мы уже успели окрестить его за глаза. Платформа пустовала. Я привстал, почти прижался лицом к мутному стеклу, но видно было недалеко. Никого.
– А если он не объявится? – спросил я.
– Ну, значит, считай нам повезло, – ответил Драгин, точно так же, как и я, прислоняясь лбом к стеклу по другую сторону стола.
Мы молчали. Вскоре поезд вздрогнул, тронулся, и начал набирать скорость.
– Странно, – пожал плечами Вася. – Обманул, что ли, таксиста? Деньги заплатил, а сам не поехал?
В коридоре послышался шум, в следующую секунду дверь купе отворилась, и на пороге возник проводник. Он в очередной раз неодобрительно оглядел заваленное вещами пространство, и, кивая на рюкзак, расположившийся на одной из верхних полок, сурово скомандовал:
– Вещички убираем. Сюда проходите, пожалуйста, – добавил он уже другим тоном, оборачиваясь себе за спину. – Сейчас ребята место освободят. Если что-то нужно, не стесняйтесь, обращайтесь.
Проводник посторонился, и я ожидал, что сейчас к нам в купе войдет симпатичная женщина, или респектабельный мужчина с деловым портфелем – с кем ещё хмурый проводник мог бы быть столь любезен? Однако, против моих ожиданий, в дверях появился тот, кого мы, по-видимому, ждали: серьёзного вида парень в новенькой туристической куртке. Он благодарно кивнул проводнику и вошёл в купе, забавно прикрываясь своим небольшим рюкзаком, словно это был щит. Когда дверь за его спиной закрылась, он поставил рюкзак на пол, обвел нас внимательным взглядом, и спокойно, без улыбки произнёс:
– Здравствуйте. Меня зовут Артём. Я так понимаю, нам с вами теперь долго по пути.
Драгин неловко, стараясь не удариться головой в верхнюю полку, приподнялся и протянул ладонь:
– Драгин. Рад, наконец, лично.
Артём кивнул, пожал протянутую руку. Следующим поднялся Василий, затем наступила моя очередь.
– Саша, – представился я, и пожал его жёсткую узкую кисть.
Есть у меня такая привычка – при знакомстве с новым человеком я сразу оцениваю, что выйдет, случись нам сцепиться. Естественно, это касается только представителей моего пола. Не то, чтобы мне часто приходилось драться, нет. Я парень высокий и в целом не маленький, даже слишком, в детские годы и вовсе был увальнем; в первый класс меня отдали только в восемь лет, и я был на голову выше одноклассников. Задирать меня не решались. К тому же я, если честно, руками махать не люблю и сам никогда не нарываюсь. Но окружающих мужчин я рассматриваю как потенциальных агрессоров, и по своей внутренней «шкале опасности» присваиваю им цвета. Например, Драгин – цвет красный, степень опасности – высокая. Физически он меня не крепче, но у него молниеносная реакция, и он всегда абсолютно хладнокровен. Случись конфликт, он, скорее всего, закатает меня в асфальт.
При
