заключить не без охоты?»Коль девственность решил утратить,
Точнее выбирай, пацан, кого потрафить…
Триумф и трагедия
Посвящается
Ги де Мопассану
О, Франции великой славный сын!
Как много воспевал ты женских тел…
И лишь свободы драгоценный апельсин
Ты, вечный холостяк, отдать не захотел.
Твои произведенья потрясают
Умы пытливые, и души, и сердца!
Ребёнком ты переживал уход отца.
Однако матери любовь тебя спасает…
В наследство получил ты страшную болезнь,
Которая свела-таки в могилу!
Как многим были твои строки милы,
Слились которые в божественную песнь…
Но помнят дамы, как ты мог в любой момент
Наполнить силой свой любовный инструмент!
Президент-мученик
Посвящается
Джону Фицджеральду Кеннеди
Привык быть первым с детских лет.
Недуги этому мешали сильно.
Природы строго выполнял завет —
Он был всю жизнь любвеобильным.
Опасно было с Джоном оставлять
Любую девушку иль даму тет-а-тет.
Будь то жена, сестра иль даже чья-то мать —
Любой из них он мог послать «интим-привет»…
При жизни Джона его страсти
Сокрыты прочно были для людей.
Однако после – те, кто был у власти,
Откинули покров с его «интим-идей»…
Но самой пламенной из них
Была с Монро – великой страсти стих!
Неаполитанский самородок
Посвящается
Энрико Карузо
В трущобах Неаполя вырос Энрико.
Он начал петь в церковном хоре
И стал певцом воистину великим,
Имея голос золотой и обаянья море…
Невысок, довольно даже коренаст;
Усы всегда носил и был подвижен.
На удивленье гибок, как гимнаст;
Куреньем зверским зубы словно выжег…
Поклонницы его сопровождали
На всех концертах по Америке, Европе…
Их заводил Энрико голос в сладостные дали.
Однако сколько денежек Карузо в них ухлопал!
На склоне лет с трудом превозмогал недуги —
Под пятьдесят навечно снизились надбровий дуги…
Дин – это легенда!
Посвящается
Джеймсу Дину
Он танцы страстно изучал, скульптуру,
Поэзию любил, а также автогонки…
Он совершенствовал, как мог, свою натуру:
Характер сложный был его и ломкий…
На съёмках был неистовым и страстным.
Противоречий ком раскручивал умело.
Для женщин был всегда опасным —
Он делал мастерски своё мужское дело!
Ходили слухи, Дин, мол, мазохист —
Об его тело тушат сигареты…
И даже будто любит плётки
