это вечно будет,Но с каждым разом глубже ад.
И вот – стоит вино на блюде,
А ты ничуть ему не рад.
Ты понял суть его гнилую,
Его чарующий обман,
И перегара поцелуи,
И пожирающий туман.
И безнадегу с ним в разлуке,
И чёрта рядом – много раз,
И мыслей совестливых муки,
И взгляд с укором чьих-то глаз.
Оно уже не распушает
Твой жалкий хвост, и давних ран
Оно уже не исцеляет —
Ты больше быть не хочешь пьян.
Вину – вином хотел загладить,
Вино же кончилось виной,
Но ты не сдался Бога ради.
И каждый прожитый запой —
Не тяжесть муки бесполезной,
А боль, что сделала навек
Бумажный стержень твой железным,
Теперь ты точно – человек.
Стоп-кадр
Не могу отвести глаз
От нашедших любовь нас.
Помню с точностью тот день,
Помню, как подошел, где.
Взгляда знаки, вином – речь,
И как тяжесть в момент – с плеч,
И как радость снежком – в грусть…
Дни бегут чередой, пусть!
Даже если падёт мир,
Или память – во тьму дыр,
Или в раны мои – соль,
Этот кадр как стоп-боль.
Напиши мне
Напиши мне оттуда, куда ты однажды ушёл.
Напиши, что теперь, наконец-то, тебе хорошо.
Что там всё, как хотелось, но в силу причин не сбылось.
Напиши, что не зря тебе вынести столько пришлось.
Напиши, что и я, наконец-то, на верном пути.
Напиши, что без трудностей мне до тебя не дойти.
Напиши, чтобы чаще смотрела наверх, а не вниз.
Напиши, чтобы помнила – здесь не кончается жизнь.
Напиши и отправь эти строки дождём проливным.
Я всегда без зонта, потому я промокну под ним.
Подставляя лицо, долгожданные строчки впитав,
Я окрепну, росточки надежды спасительной дав.
Брошенные
Мне приснился брошенный пёс,
Глаза его, полные слёз,
И в крик немой вопрос:
Не уж-то совсем не нужен?
И хозяин его, подлец,
По ярким эффектам спец,
Из хладных, что без сердец,
Хотя и добряк снаружи.
Пёс сидел на пути у всех,
Не худшая из помех,
В обход его все и в смех:
«Уселся, мол, на дороге».
А он просто не мог сойти —
Да некуда было идти,
И могли бы его спасти
Двуногие люди-боги.
Век наш чёрствым не зря прослыл —
В человеке мотор остыл,
Сам себе он порой не мил,
Его бы кто спас сначала…
Пса хозяин с утра, подлец,
Вывез за город, наконец,
За пятнадцать дорог колец,
В груди тревога застряла:
«Поиграть? Поедет – за ним?..»
Тот рванул и ушел сквозь дым!
«Как же так, я ведь
