Хотя нет. Я себе не прощу, если пропущу это представление. Даже интересно стало, что ты там задумал. Так что, собираемся. Сейчас я к соседке за дождевиком схожу, и вернусь. Надеюсь, что она не умерла там от любопытства.
Он пошел к двери, затем, взявшись за ручку, задумался на секунду, обернулся: «Хочешь, телик посмотри, пока меня не будет, пульт на комоде».
Дверь хлопнула, раздались шаги по деревянному полу в коридоре, затем хлопнула входная дверь. Бимен смотрел в окно, наблюдая как ссутуленное тело, делая широкие шаги, направилось к дому слева.
Побарабанив пальцами по столу, он встал, прошелся по гостиной, в душе было смятение, правильно ли он поступил, открывшись незнакомому человеку? Потом решив, что у него не было выбора, он подошел к комоду. Поискав глазами пульт, он решил заглянуть под ворох каких-то бумаг. Какие-то счета, реклама, журнал, еще журнал, старый альбом, газеты, опять реклама. Пульта не было.
Ну что ж, – решил он. – Будем изучать журналы. По ходу это прикол такой «найди пульт». Бимен взял охапку, и уселся на кресло-качалку. Газеты он отложил в сторону, следующий на очереди был журнал. «Какое-то гламурное издание, интересно, откуда оно у старика?» – Размышлял вслух супергерой.
Страницы переворачивались одна за другой. Темы были разнообразные, внимание привлекали больше картинки, чем текст. Яркие красивые, некоторые вызывающие, бесстыдно-откровенные, пугающие, заставляющие улыбнуться.
Следующий журнал мало чем отличался от предыдущего, и был пролистан в три раза быстрее, затем реклама, еще, еще. Все это легло на скатерть стола. «Так, что там дальше?» – Бимен хотел было отложить старую желтую газету, но по весу понял, что в нее что-то завернуто. Это был фотоальбом, вернее стопка фотографий в обложке от фотоальбома.
Сердце учащенно забилось, словно он нашел что-то такое, что ни как не могло тут быть. Ладони покрылись испариной, как у подростка, который впервые увидел крамольную картинку. Он открыл его, фотографии, пожелтевшие от времени.
Люди незнакомые, большинство снимков были групповые, один из них сделан на фоне дома Бартеломью. Какие-то тетеньки в пышных сарафанах, бабульки, на поваленных бревнах, дети, целая орава. Среди всех выделялся нескладным телосложением, совсем еще юный Бартеломью.
Казалось, он совсем не изменился, только бороду сбрил, да щеки себе детские наел. Он щурился на солнце, и от этого, и без того небольшие глазки становились еще меньше, и как будто исчезали в бровях. Были и совсем детские фото хозяина дома, и школьные. Все это вперемежку с фотографиями совершенно незнакомых Бимену людей.
«А вот и лагерная фотка! – прозвучала мысль в пустом доме. – Интересно, это та же смена, про которую он вчера рассказывал?» – он склонился над снимком, и чуть не подпрыгнул от радости. Там были и завхоз, стоявший скрестив руки на груди, одетый в тельняшку. И Поля, она особо выделялась нарисованными бровями и, хоть и не было красок на отпечатке, но он готов был побиться
