костер существовавших противоречий.
Судить, то есть воздавать по справедливости, конечно, было делом представителей благородного сословия. Одной из главных социальных обязанностей джентри в графствах было исполнение роли мировых судей. Мировые судьи не были профессиональными юристами. Эта должность, возникшая в XIV веке, была почти общественной нагрузкой; от мирового судьи требовалось, чтобы он уплачивал ежегодно земельный налог в размере 20 фунтов, и был, в первую очередь, человеком глубоко моральным и религиозным. Быть мировым судьей означало иметь высокий социальный статус. Мировые судьи фактически были высшими местными должностными лицами, если не принимать во внимание лордов-лейтенантов, назначавшихся в некоторые графства непосредственно королем. Высокий статус мирового судьи являлся одной из предпосылок интереса выходцев из джентри к приобретению звания адвоката. Таким образом, путь на который ступил Эдвард Хайд, был довольно обычным, а поддержка со стороны родственников, как и несомненные способности, гарантировала профессиональный успех.
Начало обучения в Мидл Темпл было отложено в связи с начавшейся в Лондоне эпидемией чумы и пошатнувшимся здоровьем самого Хайда, мучившегося приступами лихорадки. Несколько месяцев он провел в поместье отца Пертон, куда семья перебралась из Динтона в 1625 году. Из Пертона было несложно выезжать в Оксфорд, где Хайд все же получил степень бакалавра. Летом 1628 года во время судебной поездки по стране, начавшейся в Кембридже, с дядей, верховным судьей Николасом Хайдом, Эдвард заболел. Поначалу это посчитали простудой, следствием жаркой погоды, но болезнь оказалась оспой, едва не убившей его. Эдвард провел в постели несколько недель, а затем долечивался в Пертоне.
Поездки судейских по стране Хайд считал важной частью подготовки юристов. Они не только давали возможность лучшим образом узнать «джентри, народ и манеры Англии», но и познакомиться с юридической практикой досконально. Это был «тяжелый труд, но сопровождающийся удовольствиями и получением дохода». Хайд даже уверился, что юристы живут на несколько лет дольше людей других профессий благодаря этим поездкам и постоянной верховой езде [10, 18]. Трудно сказать, так ли это: пример самого Эдварда говорит о подстерегавших опасностях, да и дядя Николас скончался в 1631 году от простуды, подхваченной во время поездки. Впрочем, болезни Эдварда могут говорить не о слабости его здоровья, скорее наоборот. То, что он выздоровел на протяжении короткого времени от двух тяжелых заболеваний, свидетельствует о крепости организма. Поскольку в те времена смертность от инфекционных болезней была высока, причем не только среди детей, а вдовство было обыденным делом для совсем не старых людей, можно считать, что Хайду повезло. Первые приступы подагры, от которой он страдал три десятилетия, появились в 1644 году. В целом, здоровье Хайда и в зрелые годы казалось приемлемым, что, возможно, объяснялось отличавшей от многих людей его
