оставил некропсихологию ради менее рискованной дисциплины и вскоре был съеден мантикорой коллеги. Возможно, он до сих пор в виде призрака ухаживает за грядкой ревеля в Брюсселе. А может и нет. Криптозоология непредсказуемая дисциплина. Но моего мнения это не изменит!
– Сэр…
– Никаких больше обсуждений. Дженни Кавано даже в свои лучшие мгновения пребывает в нестабильном состоянии, и поиск болезненных ответов до того, как она будет к ним готова, может вытолкнуть ее за ту черту, из-за которой нет возврата.
На мой взгляд, мой работодатель не понимал, что Дженни уже пересекла эту внутреннюю черту. До недавних пор она очень сдержанно относилась к расследованию собственной гибели, уклоняясь от прямых ответов, как уклоняется от свечи тот, кто однажды уже обжегся ее пламенем. Дженни не была готова к ним, когда Джекаби только-только переехал в ее бывший дом и занялся здесь своими делами – в доме, где она когда-то жила и умерла. Правда была слишком тяжела для души Дженни. Но потом она приняла решение, заручившись нашей помощью и поддержкой в расследовании ее гибели, и это решение стало ее движущей силой. Она и так уже слишком долго ждала.
Теперь, казалось, сам Джекаби сдерживал расследование, но тем самым будто только подталкивал Дженни к решению взять все в свои руки. К ее разочарованию, одной целеустремленности оказалось недостаточно, чтобы вновь обрести тело, а без него она мало что могла сделать, чтобы ускорить расследование, и поэтому обратилась ко мне.
Наши первые сеансы прошли относительно гладко, но Дженни по-прежнему чувствовала себя увереннее, когда мистера Джекаби не было поблизости. Мы были знакомы только полгода, но она быстро стала мне как сестра. Ее очень раздражал тот факт, что она теряет контроль над собой, а Джекаби только усугублял это раздражение своей чрезмерной заботой. Однажды, когда он отлучился после обеда, мы начали с попыток передвигать простые предметы.
Дженни по-прежнему не могла физически воздействовать на вещи, не принадлежавшие ей при жизни, но в редких случаях ей удавалось нарушить это правило. Как мы выяснили, ключевым фактором в этом были не концентрация и сила воли, а скорее, точка зрения и отношение к ситуации.
– Не могу, – сказала она после часа упражнений. – Не могу сдвинуть.
– Что ты не можешь сдвинуть?
– Твой носовой платок. – Она провела рукой сквозь скомканный кусок ткани на столе.
Если он и дернулся, то, казалось, скорее от ветра.
– Нет, – сказала я. – Не мой. Ты не можешь сдвинуть свой носовой платок, который я тебе подарила.
– Ну, значит, мой. Какой толк от платка, если я не могу его даже засунуть в карман!
Она гневно шлепнула платок тыльной стороной ладони, и тот немного разгладился.
Мы обе уставились на тряпицу. Дженни медленно подняла голову, встретившись со мной взглядом, и мы одновременно улыбнулись. Пусть это достижение и казалось незначительным, но оно послужило искрой, из которой должно возгореться
