и слышу довольный вздох матери.
– Мои мальчики дома, – улыбается она и подталкивает нас в спины в сторону комнаты, из которой в самом деле доносятся невероятные ароматы домашней еды и выпечки.
– Пирог… – блаженно произношу я.
– Да. И это, кстати, не единственный подарок для тебя, – говорит мама.
– Да? И что же ты еще мне… – застываю, увидев гостью за столом рядом с Максимом Романовичем Красиковым, – приготовила…
Жму руку отчиму, и девушка поднимается мне навстречу, когда я останавливаюсь рядом с ее стулом.
– Привет, – произносит гостья мягко, улыбаясь, но ее вид и голос не приносят ничего, кроме злости, прожигающей дыру в груди.
– Привет, Маша. Какими судьбами? – нахожу в себе силы оторвать от нее взгляд и занимаю место за овальным столом, как можно дальше от нее.
– Мы с Машенькой встретились случайно в городе пару дней назад. Она недавно вернулась, и я подумала… – мама с каждым словом замедляется, видимо, чувствуя мое настроение, – что вам надо бы увидеться.
За столом повисает гнетущая тишина, и все присутствующие погружаются в прострацию. Неловкость давит. Душит. Мешает услышать голос разума.
– Умираю, как жрать хочу. Мамуль, наваляй мне картохи, – Рыжий протягивает свою тарелку, и мама тут же хватается за ложку в тарелке с пюре.
– Рома, я тебе сейчас кое-чего другого наваляю, – строго произносит Максим Романович. – Мы же за столом.
– Па-а, так это ты сказал, а не я, – усмехается Ромка. – А говна и так хватает. У нас тут семейный ужин или где?
Прыскаю со смеху, тихим смешком ко мне присоединяется мама. Максим Романович усмехается, опуская плечи, и даже Маша улыбается. Ромыч-Ромыч. Спасибо малому за то, что он всегда такой оболтус, не следящий за языком, иногда это даже кстати.
В комнате снова становится светло и тепло. Тарелки наполняются, звенит посуда. Даже разговоры выходят непринужденными и легкими, пока Маша не задает очень глупый вопрос.
– Правда, что у тебя свой автомобильный бизнес? – смотрит на меня и хлопает глазками.
Теперь в их зелени я не вижу ничего прекрасного, так же, как и нежности в улыбке. Темные волосы не кажутся мне шелковыми, не хочется пропустить их сквозь пальцы и зарыться носом, чтобы вдохнуть любимый запах. Когда-то любимый. Очень давно.
– Автомобильный бизнес слишком громко сказано, – произносит Ромка с набитым ртом, за что получает замечание от отца, и тут же хватается за стакан с морсом.
– У Сенечки автомастерская, – поясняет мама, пока я сжимаю вилку в кулаке.
Какое этой стерве дело до меня, моей жизни и моего бизнеса? Как она вообще посмела прийти сюда, после всего?
– Да? Круто. Я бы хотела ее увидеть, – говорит Маша, кокетливо заправляя волосы за ухо, и я вижу их… Серьги, которые подарил ей я. На которые копил несколько месяцев, работая с ночами в гараже
