мужчин в свою очередь сменились лёгким недоумением.
Правда, замешательство длилось не так уж и долго. От группы затянутых во всё чёрное, очевидно, магов местного ковена отделился тот, что постарше. Именно ему и принадлежал голос, указавший мне на мою оплошность. В чём заключалась эта самая моя оплошность, к слову, я поняла тоже уже вскоре.
– Ты посмела осквернить городской источник! – надменным тоном продолжил воин, а в пространстве вспыхнули ализариновые плетения, быстренько опутавшие мои запястья на манер тюремных кандалов.
Он явно собирался добавить что-то ещё, но на этом все его пояснения завершились. Просто потому, что оставленный мною сопровождающий уже направлялся к нам, и даже несмотря на то, что ни одного слова пока ещё ни обронил, и без того всем стало… страшно.
Мне – так точно!
Пространство вокруг невообразимо странным образом сжалось, вышибая из лёгких весь кислород, отбирая возможность свободно дышать. Ровно, как и способность пошевелиться. Да и в хмуром взоре правителя огненных пустынь отражалась лишь одна-единственная эмоция, сосредоточенная почему-то исключительно на моей персоне. Обычно так смотрят на злейшего врага. Перед тем, как собираются с ним зверски расправиться.
– Что у вас там за осквернение источника полагается? – пробормотала едва слышно, обратившись к пленившему меня воину.
Тот, как и я, напряжённо наблюдал за приближением главы рода Эльрилейрдских. И на мой вопрос никак не отреагировал. Подозреваю просто потому, что тоже пошевелиться не мог. Уж больно много раскаяния и сожаления сейчас читалось в его глазах.
– Заключение и смертная казнь, – подсказал кто-то из тех, что находился позади.
Честно говоря, подобная перспектива лично меня не особо сильно огорчила. В заключении – оно явно уютнее будет, нежели как здесь и сейчас…
Всё нутро противно сдавило, а затем и вовсе свернуло в тугой узел, когда подошедший правитель Аксартона довольно грубо перехватил одну из моих рук, переворачивая внутренней стороной ладони вверх. Тяжёлый взгляд буквально обжигал, пока мужчина сканировал след от недавнего пореза его же клинком. Крови я тогда на защитный символ потратила много, а рана так до конца и не затянулась. Наоборот. После того, как я залезла в фонтан, почему-то открылась заново. Именно ещё не застывшие алые капли и интересовали по-прежнему злющего мужчину. Пока он на них смотрел, постепенно проступающие на его лице вены с каждым уходящим мгновением как-то подозрительно темнели, будто в жилах уже не кровь текла – самая настоящая ядовитая ртуть, сдобренная порцией чистейшей тьмы.
Жуткое зрелище! В сравнении с ним даже Богиня Смерти мне сейчас всё больше и больше казалась очень даже милым созданием.
– Источник перекрыть. Очистить, – выдал Амитиас, спустя долгую паузу.
Ну, очень-очень долгую!
Я за это время успела не только с жизнью распрощаться, но даже мысленно примириться со всеми теми, кого
