еще математику делать надо, я забыла!
– Да, – подтвердила я, – она с математикой не дружит, приходится помогать.
Милолика расстроилась:
– Жалко, но мы же еще погуляем?
Кивнула головой, мол, конечно, а сама думаю: нет, никаких совместных гуляний. Больше не выдержу. И так весь вечер чувствую себя как рыба на сковороде. Неудобно и неприятно.
Вот как она не понимает, что парням лишь бы поржать? Приняла за чистую монету, что они познакомиться хотят. Как можно быть такой наивной и самоуверенной одновременно? Пока мы шли домой, минут семь от силы, она мне все уши прожужжала: а что это были за ребята? а сколько им лет? а в какой школе они учатся? А я знаю?! Я без очков только силуэты вижу, лица расплываются. Ведь уже объясняла. Так ей и ответила. А Милолика удивилась:
– Слушай, ну тебе точно надо купить хорошие очки. Зачем так мучиться?
Опять! Сказала про парней, чтобы не принимала за чистую монету. И тогда Милолика меня поразила:
– С чего ты решила, что они собирались посмеяться? По ним не похоже – нормальные ребята.
И я поняла, что не знаю, что сказать. Ведь на самом деле Милолика могла быть права. Но тут мы как раз пришли домой.
Когда зашли в квартиру, спросила у Светки:
– Ты чего сцену устроила?
А сестра ответила:
– Мне она не нравится.
Ничего себе! У нас и вкусы совпадают. Хотя по всем параметрам Милолика – ничего так, съедобная. А я рядом с ней задыхаюсь, словно на меня что-то давит. Светка пояснила:
– Она слишком.
И замолчала, но я поняла: да, слишком. Слишком симпатичная, слишком милая, слишком уверенная в себе. Какой-то перебор. Волей-неволей ощущаешь себя рядом с ней аутсайдером. Даже Светку проняло, хотя сестра у меня хорошенькая и мальчишкам в классе нравится. То портфель за ней тащат, то подарки на праздники дарят. У меня такого ни разу не было.
Тут мама нас окликнула:
– Нагулялись? Руки мойте и ужинать идите.
Папа уже поел и футбол смотрел. Нравится же ему, а мне все равно. Только чемпионаты мира почему-то люблю. Наверное, из-за того, что там много эмоций и переживаний. Будто от других заражаюсь. Но наши постоянно пролетают, поэтому потом приходится думать: за кого болеть? Команд хороших много; жаль, что наши к ним не относятся.
Мы со Светкой отужинали, мама села с нами чай пить, и тогда сестра выдала:
– А в Лидку один мальчик влюбился! Она в него врезалась, а он на нее так глядел!
Я чаем поперхнулась, сильно. Раскашлялась, из носа потекло. Вскочила и убежала из кухни. Вот только обрадуешься, что сестра – нормальный человек, как она какую-нибудь подлянку сделает. И с чего ей это в голову пришло?! Хотя да, мне хотелось о нем мечтать. По-настоящему было бы страшно. А вот придумывать себе, как он в любви объясняется или спасает меня, – самое то. Он был незнакомцем, и о нем можно было насочинять целую книгу. При этом жил совсем рядом – в моем городе, а не в каком-то заокеанском Голливуде. Так что есть надежда, что фантазии исполнятся. То есть мечта со смыслом.
