была шокирована. Раб не мог обращаться к господину, это было… просто немыслимо!
– Да! Он бредит и говорит «Алина! Алина!» Простите, госпожа…
«Хорошо, что это слышат только свои люди, хотя медик точно разболтает соседям», – подумала госпожа Алина. Надо было выходить из неловкого положения.
– Ну что же, господа! – весело улыбаясь, госпожа Алина отложила салфетку (ручная вышивка «под старину», господа, стоит безумных денег!) и встала. Мужчины поднялись, почтительно ожидая ее решение. – Пойдемте, взглянем на этого русского!
И, не обращая внимания на умоляюще сложенные ручки медика (госпожа, вы можете увидеть нечто неподобающее!), взяв за руку Лили и, приказав кивком Четверке следовать за собой, госпожа направилась в лазарет для рабов.
Лазарет располагался позади приусадебного парка, на берегу пруда. Медик приложил ладонь к замку, двери бесшумно раздвинулись. Они шли длинным коридором с мягким притушенным светом, по обеим сторонам которого были двери в боксы. Рабы, особенно обученные ремеслу, стоили дорого, и хозяева предпочитали лечить заболевших. Если медик объявлял, что диагноз «неблагоприятный» – раба усыпляли, а тело утилизировали на удобрение.
Медик, шедший впереди группы, остановился у одного из боксов, набрал комбинацию цифр на пульте у двери. Дверь стала полупрозрачной, и Алина увидела своего русского – он лежал на медицинском ложе, прикрытый простыней.
– Госпожа, он спит! – почтительно произнес медик.
– Я хочу… войти. – тихо сказала госпожа Алина.
– Он привязан? – строго спросил Гвин.
– Да, зафиксирован, – рассеянно ответил медик, пристально разглядывая пациента.
– Открывайте, – приказала госпожа Алина. Дверь открылась. Четверка с револьвером в руке вошел первым, проверил «фиксацию» раба, затем поклонился госпоже Алине, что означало – «можно входить, опасности нет».
Алина вошла в бокс. Русский, отмытый, с расчесанными волосами и бородой, не выглядел таким страшным, как вчера.
«Вот он – пропуск для моего брата», – с нежностью подумала Алина. Она оценивающе осмотрела крепкую фигуру русского, его мышцы, широкую грудь. «Выносливый был бы раб! – госпожа Алина поймала себя на желании проверить его зубы. – Чушь какая!» – оборвала она свои размышления и наклонилась к его лицу.
Видимо, раб почувствовал ее присутствие. Он заворочался, сухие искусанные в кровь губы раздвинулись, и Алина услышала:
– Элена… Элена… любимая…
– Что такое? – госпожа Алина недовольно повернулась к медику. – Откуда он знает мое имя?
– Элена… любимая… – русский шептал все громче, и вдруг глаза его широко раскрылись, и он увидел госпожу Алину прямо рядом с собой.
Лицо его страшно исказилось, мышцы напряглись, он попытался подняться, протянуть к ней руки, как будто хотел ее обнять и захрипел:
– Элена, Ленка, ты
