станут острыми, устремившись к нему навстречу. Помоги ему скинуть одежду, ускользай, лаская, касайся его смело, но глаза твои должным быть стыдливы и кротки, а взгляды коротки и смущены…»
Ничего слишком уж откровенного в книге не было, да и картинка, на которой облаченная в легкую алую кисею блондинка прижималась к статному любовнику, тоже была весьма скромна. В той же рекламе духов или мыла по телевизору увидишь больше, но отчего-то прочитанные строки рождали в Полине неведомые ей прежде чувства и мысли. Признаться откровенно, весьма похотливые.
– Тьфу, какая гадость! – отбросив в сторону книгу, воскликнула Полина, устыдившись самой себя. – Веду себя как пятнадцатилетняя дурочка.
Она вскочила с кровати, встряхнулась и отправилась на кухню мыть посуду. А в голове ее все вертелись картинки того, что вытворяет сейчас со своим любовником «искушенная блондинка». Да ничего она не вытворяет, одернула себя Полина. Она давно уже умерла. Разложилась в своей могиле, и даже прах ее истлел!
– Полина! Как хорошо, что вы пришли! – кинулась ей навстречу Антонина Ивановна. – Нас обокрали! Я уже полицию вызвала. И Инны Яковлевны как назло нет.
– А что украли? Книги с абонемента? Приходил кто-то прямо с утра? – пыталась сообразить, что именно могли у них украсть, Полина.
– Да нет. Что вы. Взломали замки, отключили сигнализацию! Я на работу пришла, дверь в библиотеку чуть прикрыта, на абонементе все вверх дном перевернуто, и в хранилище, и в моем кабинете, чашки наши разбили, блюдца!.. – В голосе Антонины Ивановны слышались истерические нотки. – Даже мой сейф вскрыли!
Вот уж тут глаза у Полины от удивления на лоб полезли.
– А что ж вы там хранили? У нас разве деньги в библиотеке есть?
– Да что вы, какие деньги? – перестав всхлипывать, уставилась на нее Антонина Ивановна. – Печать там моя, ну, документы, должностная инструкция, устав, положения и так далее, туфли мои лаковые, – краснея, добавила она, – ну вот, в общем-то, и все.
– И что украли?
– Из сейфа ничего, но в кабинете все перевернуто, все шкафы выпотрошены, бумаги разбросаны, в подсобке тоже. Я даже не понимаю, что пропало? – плаксиво пожаловалась Антонина Ивановна. – И Инны Яковлевны нет! Полина, может, вы посмотрите?
– Ну конечно. Я сейчас же обойду всю библиотеку, – пообещала Полина и, бросив в подсобке сумку, сняв плащ – июнь в этом году выдался на редкость сырой и холодный, – приступила к тщательному осмотру библиотеки. Но понять, что могло пропасть, окинув взглядом горы сброшенных с полок книг, было совершенно невозможно. Нужно все разобрать, свериться с каталогом… В общем, работы не на один день. Она хотела было начать расставлять книги по местам, но потом спохватилась, что полиция наверняка пожелает все осмотреть и снять отпечатки, и не стала ничего трогать. Витрины с экспозицией, посвященной очередной памятной дате, разбиты не были, в хранилище, где Антонина Ивановна держала наиболее ценные и востребованные по прежним временам книги,
