что при обыске обнаружили в кармане брюк Фофанова. Похоже на бриллианты. – И Никита протянул майору витое кольцо, усыпанное мелкими сверкающими камешками.
– Похоже на одно из колец, описанных домработницей Севрюгиной. Никита, пригласите ее на опознание, пусть осмотрит кольцо, а заодно предъявим ей Виктора Егоровича.
– А вдруг это все же он? – не желал сдаваться Денис. – Его вполне могли нанять. Мутный субъект, денег нет, выпить хочется, вот и подрядился.
– На что? Пытать Пановых? Перерубить им шеи топором?
– А может, у него скрытые садистские наклонности!
– Наклонности у него исключительно алкоголические, – не согласился с ним Станислав Дмитриевич. – Фофанов обычный алкоголик, мелкий хулиган, бузотер и к тому же трус. Неужели вы не поняли, что он даже собственной жены боится, которая, судя по всему, регулярно лупит его сковородой за то, что он таскает у нее деньги?
– Тогда откуда у него кольцо?
– Оттуда же, откуда и топор. Кто-то не поленился прогуляться до соседнего двора и подкинуть спящему в кустах алкоголику орудие убийства и кольцо жертвы, в надежде, что какой-нибудь нерадивый оперативник предпочтет быстро закрыть дело, не вникая в детали преступления, свалив все на опустившегося алкоголика. – Сказано это было без какого-либо упрека, но Денису стало стыдно за собственное горячее желание свернуть дело по-быстрому.
– Какие наши дальнейшие действия? – преданно заглядывая в лицо майору, бодро спросил Никита Грязнов, демонстрируя полную солидарность с начальством, отчего на лице Дениса Рюмина появилась кривая презрительная усмешка.
– Будем думать. Кстати, вы связались с сыном Панова?
– Да. Он уже едет к нам, – отрапортовал Никита.
Глава 2
7 июня 2018 г. Санкт-Петербург
Случившееся не укладывалось у Максима в голове. Родители умерли, убиты. Он вышел из следственного комитета в каком-то онемелом состоянии, едва передвигая ноги, пытаясь понять, как могло случиться, что его родители, с которыми он вчера разговаривал по телефону, обсуждал планы на выходные, шутил и даже спорил, такие живые, успешные, полные сил и планов, такие молодые, могли быть мертвы? Они были совсем не старые, а выглядели так еще моложе, и Максиму, как в детстве, все еще казалось, что они будут с ним вечно. И не потому, что он от них зависел, нуждался в их помощи, нет. Максим был самостоятелен, успешен и независим. Впрочем, в этом была их заслуга. Они его так воспитали, дали ему образование и помогли устроиться на его первое место работы. Дальше уж он двинулся сам.
Максим вышел на улицу и остановился, не зная, куда идти. На работу? В ресторан напиться? Позвонить кому-то из друзей, родственников? Единственным человеком, кому он мог бы позвонить в создавшейся ситуации, кто понял бы его и разделил всю боль без остатка, была бабушка. Но она умерла две недели назад.
Воспоминания о бабушке окончательно добили Максима, он вдруг сообразил, что теперь он остался совсем один. Сестра не в счет. Они никогда не были особо
