холоднее.
Потом пошел промозглый проливной дождь, сменившийся мокрым снегом. Молли замедлила шаг.
– Джордж, – спросила она, – мы еще не дошли до поворота к Шульцам?
– Нет смысла, – ответил отец. – Нужно доставить ребенка в больницу.
– Я не об этом. Не стоит ли их предупредить?
– Ничего с ними не случится. У них крепкий дом.
– Но… холод?
– Ох…
Он понял, что она имела в виду, а потом, подумав, понял и я. Без тепловой ловушки и энергостанции каждый дом в колонии превращался в морозильную камеру. Что толку от энергоприемника на крыше, когда энергии нет вообще? Будет все холоднее, холоднее, холоднее…
А потом еще холоднее. И еще…
– Идем дальше, – внезапно сказал отец. – Решим, когда доберемся до поворота.
Но мы ничего не решили, поскольку поворота так и не нашли. К тому времени мы уже пробирались сквозь хлещущую в лицо метель, – казалось, будто в кожу вонзаются маленькие раскаленные иголки.
Когда мы миновали лавовую стену, отмечавшую начало новой дороги к нашему дому и новым фермам за ним, я начал отсчитывать про себя шаги. По моим подсчетам, мы прошли около пяти миль, когда Молли остановилась.
– В чем дело? – заорал отец.
– Дорогой, – ответила она, – я не могу найти дорогу. Похоже, я заблудилась.
Я разбросал ногами снег, под которым действительно оказалась мягкая земля. Отец взял фонарь и посмотрел на часы.
– Судя по всему, мы прошли около шести миль, – объявил он.
– Пять, – поправил я. – Или пять с половиной, если с самого начала.
Я объяснил, что считал шаги. Отец задумался.
– Мы дошли примерно до того места, где дорога сливается с полем, – сказал он. – Вряд ли это дальше полумили или мили до перевала через гряду Кнейпера, а за ней мы уже не заблудимся. Билл, возьми фонарь и пройдись направо на сотню шагов, потом налево. Если не найдешь дорогу – пойдем дальше. И, ради всего святого, возвращайся по собственным следам – иначе в такую метель ты нас просто не отыщешь.
Я взял фонарь и отправился в путь. Направо ничего не обнаружилось, хотя я прошел сто пятьдесят шагов вместо ста. Вернувшись, я доложил обстановку и двинулся налево. Отец, возившийся с носилками, лишь что-то проворчал.
Пройдя двадцать три шага налево, я нашел дорогу, провалившись почти на фут, упав ничком и едва не потеряв фонарь. Поднявшись, я вернулся назад.
– Отлично! – сказал отец. – Накинь это себе на шею.
«Это» оказалось подобием хомута, который он соорудил, заново обвязав носилки одеялами и освободив часть веревки. Просунув в петлю шею, я мог нести основной вес на плечах, лишь поддерживая свой край носилок руками. Не то чтобы было очень тяжело, но руки начали коченеть от стужи.
– Неплохо! – ответил я. – Но, Джордж, пусть Молли возьмется с твоего конца.
– Чушь!
– Никакая не
