двуглавого орла, объясняет превращение его в некий символ национальной греческой идеи, ее бессмертия и надежды на возрождение.
Часть своего труда А. В. Соловьев посвятил вопросу об использовании двуглавого орла в качестве герба у балканских народов. Здесь выводы исследователя не всегда правомерны. Последующие работы югославских историков нарисовали более достоверную картину становления и развития гербов в государствах Балканского полуострова[363].
Вопрос об использовании двуглавого орла средневековыми европейскими монархами и о превращении его в главный имперский знак Священной Римской империи в значительной мере разрешил немецкий исследователь Э. Корнеманн[364]. Вывод, который сделал Э. Корнеманн, основываясь на наблюдениях немецких исследователей Византии, прежде всего специалиста по дипломатике Ф. Дэльгера, – это категорическое отрицание роли Византии как посредника между Западом и Востоком в передаче в Европу двуглавого орла. По его мнению, двуглавый орел как эмблема появился в Европе в результате крестовых походов и возникновения Латинской империи, соседствуя при этом с одноглавым (римским) орлом. Э. Корнеманн провел тщательное иконографическое исследование эмблемы, показав, что она – продукт фантазии и мифологии и что удвоение человека, животного или их отдельных частей – характерная особенность древнешумерской мифологии и ее образов. Появление же двуглавого орла в искусстве сарацинов и сельджуков Э. Корнеманн объясняет влиянием искусства персидских царств и всего переднеазиатского культурного мира. Здесь двуглавый орел, родившись из символа, выступает в качестве сюжета орнамента, не неся геральдического смысла. Он превратился снова в символ, войдя в гербы многих западноевропейских родов, потомков императора Латинской империи Балдуина I. В Сицилии его в самом начале XIII в. начал изображать на монетах с соответствующим титулом король Фридрих II Штауфен (затем – император Священной Римской империи). В качестве герба империи, как считал Э. Корнеманн, двуглавый орел утвердился в правление императора Сигизмунда I (1368–1437, с 1410 г. – император).
Гипотеза Э. Корнеманна была принята научной общественностью Западной Европы как наиболее фундированная концепция происхождения эмблемы. От нее, в частности, отталкивались ученые, обращавшиеся к истории средневековой Руси. Так, М. Хеллманн полностью повторил вывод Э. Корнеманна: знаком власти византийских императоров двуглавый орел никогда не был. Прослеживая становление официальной символики Руси вплоть до XVI в., автор подчеркивает, что Иван IV никаких притязаний на византийское наследство при помощи символов не выражал[365]. Тщательно исследовавший атрибутику власти Ивана IV Г. Штёкль не сомневался, что двуглавый орел пришел на Русь не из Византии, а с Запада[366]. Можно назвать ряд публикаций последних лет, в которых в контексте исследования идеи «Москва – Третий Рим» затрагивается и вопрос о двуглавом орле. Авторы не скрывают своего отрицательного отношения
См., напр.:
