кто-нибудь знает ответ хотя бы на один вопрос? – раздосадованно и устало прорычал Бурков.
Все посмотрели на Катьку – надо спасать положение. И она подняла руку. Она смело смотрела ему прямо в глаза, отвечая четко на поставленные вопросы, ничего лишнего, без эмоций, без ужимок и лишних слов. Он оглядывал ее восторженно и задумчиво, смягчаясь и меняя рычание на более нежный и вкрадчивый тон.
Одна – единственная пятерка за весь урок! Но радости у Катьки почему-то не было. В последующий час все тяжело дышали, стараясь успеть записать за преподавателем, но он словно играл с ними, ускоряя и ускоряя темп донесения научной информации. Многие не выдерживали скорости, бросали ручки и откидывались на спинки стула. Катька вошла в азарт и успела опять записать все от начала до конца.
***
Она стала блистать знаниями на каждом занятии по психиатрии, не забывая при этом делиться со всеми желающими, а если еще и повезет, то подсказать на уроке.
– Опять только Бондарь знает? – багровел «секс-символ» на следующем занятии, опросив уже нескольких человек. – Ну скажи им всем, раз они с первого раза не запоминают.
«Всезнающая» Катька охотно вставала и отвечала даже на самые сложные вопросы. Началась практика, всей группой девчонки ходили в психиатрическую больницу. Бурков сам им показывал и рассказывал про пациентов, про работу больницы. Катю он выделял среди всех учащихся. Он уже от кого-то узнал о ее желании учиться в институте и всячески поощрял это похвалами в ее адрес. Для Катьки такое отношение было непривычно. Многие преподаватели знали об этом ее желании, но были сдержанны в своих предположениях. Она заметила, что Бурков не только стал часто ее хвалить, но и как будто невзначай при всех брал ее за руку и обнимал сзади за плечи. Ее это смущало, и она отходила от него в угол. Девчонки завистливо косились в ее сторону, но никто здесь не мог сказать ей обидное слово, потому что Бурков тут же вставал на ее защиту и жестко высмеивал обидчицу, доводя остальных до хохота. А для Кати это еще больше было непонятно.
Небрежный раньше Виктор Васильевич стал приходить на занятия подтянутым, выбритым, в модной и дорогой одежде – в той, которую никогда не купишь в магазинах, потому что это был ДЕФИЦИТ. И советские люди точно знали, что на ком одето по блату, а что из магазинов. Вся группа вздыхала по нему и восхищалась его «мужским началом». Далее как-то Катька стала замечать Буркова беседующим с ее мамой, которая очаровательно смеялась, заглядывая ему в глаза.
А однажды вечером раздался звонок в их коммунальную квартиру! На пороге стоял, благоухающий дорогим парфюмом, сам «секс-символ». У Кати внутри все ахнуло. Мама торопливо, чтобы не видели соседи, завела его в их комнаты. Но куда там! Соседи уже через минуту знали о визите такой городской величины почему-то в семью брошенной с детьми женщины, да еще и старше его лет на пятнадцать. Из соседней комнаты Катька слышала разговор о лечении мамы,
