и глядя на общественно-политическую жизнь. Они попадают и в анекдоты, что навело составителя этого сборника на мысль слегка их осовременить, представить, как бы они звучали, если бы создавались в наше непростое время, в которое мы имели счастье попасть – увы, как кур в ощип.
В сборнике использованы как народные сказки и сказки известных писателей (Пушкин, Аксаков, Ершов, Мамин-Сибиряк и др., аллюзии на творчество бр. Стругацких, В. Высоцкого, Б. Окуджавы), так и известные анекдоты, современный сленг и реалии по состоянию на февраль-май 2018.
Реалии эти неизбежно устаревают и, возможно, через некоторое время не будут понятны читателю без комментариев. Однако назначение сборника в том и состоит, чтобы бросить сатирический взгляд на состояние России начала нового века.
В сказках применены упрощённые словестные приёмы, которые стилизуют повествование под простонародную речь без претензии на особое знание этого вопроса, за что составитель сборника, интерпретатор известных сказок, просит прощения у профессиональных филологов.
Сказки кота Васьки
Присказка
Без присказки сказки – што без полозьев салазки, што штаны без пуговиц или, на худой конец, без молнии, а и што молния настояща без грому.
Начинаеца сказка с подсказки не от сивки, не от бурки, не от вещево каурки, не от молодецково посвисту, не от бабьево покрику, а от суровых обстоятельств окружившей нас судьбы.
Вот диво – так диво! На море-окияне, на острове Буяне стоить дуб – вдесятером не обхватишь. По дубу хо́дить кот Васька. Налево пойдёть – песнь заво́дить, направо – сказки сказыват. Сказки известныя: жуй страна репу – вот табе скрепа! Направо пойдёть: врёть бесстыже напропалую, глазом не моргнёть – ровно, как ево министр иностранных дел или ихние пресс-секретари.
Летаить меж телебашен сова – весела́ голова. Вот она летаить, летаить, сядить, хвостиком повертить, по сторонам посмотрить да опять летаить, летаить, сядить, хвостиком повертить… – и так до конца присказки.
Стоить столб точёный, золочёный, на нефтедолларах закручёный, враньём подточёный, на столбе птица – синяя синица, на цепь посажена, улететь не можеть.
Стоять избушки на Алтынке – снаружи златы маковки, унутре такия жи унитазы, печки муравлёны, потолки чёрных соболей, живуть там двенадцать богатырей – все силовики, как на подбор, члены кооператива «Заводь».
Скакали опришники по стольну-граду, царскою службою похвалялися, да тока люди им во след крестилися да плевалися.
Ездили дураки – высоки колпаки по бездорожью на «кроссоверах», деньги на дорожное строительство покрали, «кроссоверы» поломалися.
Щастье то ли было, то ли не было, ноне не видати, а от стариков слыхати: щастье – недотрога, щастье – дорога.
Выпала зима снежна-красна, в лесу – пущай, а в городе убирать некому, потому што заместо дворников таньгу начальнички получають.
Жил царь на царстве, как сыр на скатерти, и была у ево в услуженьи девица-пропагандица, всех убаюкавица. Сам царь пятый срок сидить, на весь мир сердить, в дуду дудить: вставайте, мои подданные, с колен – а оне не встають, сопротивляюца. Опять же, сидючи, портреты царя охранять от унутрянных врагов сподручнея.
А ить могли бы реки потечь молочныя, берега кисельныя, а по полям летать жареные куропатки.
Жил патриарх – царя глазами исть, мо́лица, от народа бороду отворачиваить.
Разодрались на ток-шоу комар с мухой. Комар кусил муху, а муха-то – слепня, а слепень-то – шершня, а шершень-то – воробья. И пошёл у их бой – не разлить бойцов водой. Рейтинг, однако!
В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, када снег горел, соломой тушили, много народу покрушили, да дел не порешили. Их туземный народ ык завсегда воевать привык: сперва сам с собой воевал, потом царь-ирод ево воевал, а таперь гибридна война в моде, – и так всю дорогу, разум не подмога? Войны затратны, потери объятны – дык всё ж не без дела.
А кот Васька на шоу-дебаты не ходить, знай снуёть туды-сюда, туда-сюды, он выше дебатов, скока ево ни части́ – он слушаить да исть.
Энто тока присказка, сказка – ишо на срок впереди…
Царство-государство
Волк и козлы
Было энто, не было, но жили в одном царстве-государстве козлы. Жили – не тужили, а тут помер у их самый старый и главный козёл, – как, кубыть, таперь жить? Не привыкши. Сидять они, горюють, капуста в глотку не лезеть. Случилося тут пробегать мимо Волку. А он был из другой сказки, иде козлятушек обманул, так што опытный, матёрый. Постучал он в козлиные ворота и запел тонким голосом:
Козлятушки-ребятушки!
Я
