дождь. Вряд ли подходящая погодка для путешествия. Но если бы мы не уплыли сегодня, то, возможно, навсегда остались бы на этой потерянной, растерзанной катаклизмами, заражённой земле.
Из-за дождя утро было больше похоже на хмурые вечерние сумерки. Небо было чёрным и тяжёлым, и казалось, будто оно собирается упасть на землю. Всполохи молнии освещали то и дело суетящуюся толпу. Было прохладно. А я ходила и не могла надышаться – этим воздухом, этой атмосферой, этой жизнью вокруг. Всё здесь было пропитано домом. Я хотела скорее уехать и одновременно так не хотела расставаться с этим местом.
Мои родители ещё вечером, заранее собрали все вещи и сейчас уже, наверное, обосновались в каюте.
Мы не брали с собой много вещей, только самое необходимое. Я так вообще всегда отличалась минимализмом и имела в своём повседневном обиходе всё только самое жизненно важное, в основном включающее в себя всякие штучки для наружников. Поэтому весь мой скарб влез в две небольшие спортивные сумки, из которых с одеждой была только одна.
Мои сборы не заняли и получаса, и, поэтому ни свет, ни заря я встала лишь с одной целью – попрощаться с одним человеком, который стал для меня настоящим и близким другом с самой нашей с ним встречи.
Его звали Алекс. Он работал в нашем медицинском центре. В основном он занимался разработками вакцины и лечил наружников, которые приходили с вылазок ранеными. Так я с ним и познакомилась. Но об этом я напишу позже.
Когда я пришла, он уже ждал меня в своём кабинете. Такой же взгляд с налётом серьёзности, сменившийся доброй полуулыбкой при виде меня, немного грустный.
«Ева». Моё имя он всегда произносил мягко и нежно, будто бы оно было хрустальным. Я редко обращала на это внимание, но в этот раз моё сердце сжалось. Я поняла, что не справлюсь без него, не смогу выжить в бесконечном океане без его поддержки, как не могла и каждый день своей жизни, начиная с нашего знакомства.
Я хотела уговорить его поехать со мной любым способом, но вместо этого просто спросила, почему он не хочет отправиться в плавание. На что он одарил меня своей снисходительно доброй улыбкой и сказал – «Милая Ева, ты же знаешь, я не могу. Не могу бросить наши разработки. Поиски лекарства никто не отменял. Да и как же наружники? Кто их лечить будет?»
Я знала, что попытка будет тщетной. Он никогда бы не оставил поиски лекарства. Не после того, что случилось с его младшим братом. И тем не менее, было больно прощаться. Я знала, что в последний раз смотрю в эти бесконечно синие глаза, которые мне не заменит ни один океан. Он обнял меня крепче, чем обычно и, поцеловав в уголок губ, прошептал тихое: «прощай, Ева». А я лишь погладила его по щеке и, высвободившись из его объятий, развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Так и не обернувшись ни разу, я покинула медицинский центр и отправилась прямиком на корабль. Мы расстались, наверное, навсегда, но главных слов ни один из нас так и не сказал.
К середине дня наш корабль покинул землю
