вы собираетесь с ним делать?
Зевс гордо заявил:
– Мы собираемся пронаблюдать его!
– И всё?
– Да. Кушать его мы не станем.
– А он не опасен?
Зевс самоуверенно рассмеялся.
– Он хоть и страшен на вид, но неуклюж, как землеройный кристаллороб!
Гера не унималась:
– А когда он выползает на берег?
Зевс подкатил глаза.
– Время известно только ему одному, милая Гера!
Притворно вздохнул:
– По этой причине, к сожалению, его придётся караулить всю ночь!
Посейдон подтвердил слова громовержца:
– Всю ночь!
Удостоверившись в безопасности ночного предприятия, Гера воспылала желанием тоже пронаблюдать невиданное, речное чудище.
– Я иду с вами!
Посейдон нехотя кивнул головой.
– Пошли!
Зевс тускло посмотрел на свою супругу.
– Втроём, действительно, будет веселее, дорогая Гера!
Затея Зевса, снова, повисла на волоске.
– Моя Гера, есть, однако, одна мелочь.
Посейдон и Гера уставились на Зевса. Особенно, Гера.
– Что за мелочь, мой Зевс?
Громовержец напрягся, рожая светлую мысль:
– Рак, при выходе на сушу, свистит!
Царица богов улыбнулась.
– Ну и что? Пусть свистит!
Царь богов поинтересовался упавшим голосом:
– Тебя разве это не смущает? Я полагал, что свист его будет неприятен тебе, дорогая Гера!
Гера улыбнулась.
– Ничего, его свист, мой Зевс, я как-нибудь переживу. Зато увижу живого монстра!
Громовержец не сдавался.
– Я упустил из вида ещё один пустяк, моя Гера.
Гера рассмеялась.
– Какой? Может он ещё и бранится?
Лицо громовержца стало подчёркнуто серьёзным.
– Рак струит!
В глазах Геры появилось недоумение.
– Струит? Что это?
Вмешался Посейдон.
– Рак может забрызгать!
– Кого?
– Кого угодно! Ему всё равно.
Гера насторожилась.
– И что будет?
Зевс сокрушённо покачал головой.
– Что будет? Он прыснул вдогонку одному убегающему охотнику. Конечно, в основном, мимо. На спину несчастного попала всего одна капля. Всего одна!
Многозначительно посмотрел на притихшую Геру.
– После этого охотник стал источать запах рака!
Вдохновенно дополнил сам себя:
– Может, до сих пор ещё источает!
Посейдон поддержал Зевса:
– Может!
Гера вздрогнула. При одной только мысли о том, что она станет источать запах рака, ей стало дурно.
– Фу,
