на себя, на этого подлеца, эх, попался бы он ей сейчас, под горячую руку! Отхлестала бы по щекам для начала.
Девушка бросилась к выходу, где проводница выпроваживала последних пассажиров. Она-то и посоветовала Вере быстрей обратиться в полицию, чтобы по горячим следам полицейские могли попытаться найти вора. Подошедший к вагону Сергей, узнав, в чём дело, потащил её в отделение.
Сочинский вокзал жил своей обычной вокзальной жизнью, полной суеты, толкотни спешащих людей, радостных встреч и невесёлых расставаний. В киосках восседали продавцы прессы и сувениров, по большей части дамы, похожие на учительш советской эпохи. Здесь же предлагались пирожки, напитки, мёд, орехи и много чего ещё, что, по-видимому, должно заинтересовать пассажиров. Туда-сюда прохаживались с табличками продавцы экскурсий, иногда произнося скороговоркой «экскурсии, спортивные объекты, Красная Поляна, Роза Хутор, записываемся». Их перекрикивали объявления по радио, красивый женский голос вещал о прибытии-отправлении поездов. Дополняла картину базирующаяся около залитой солнцем автобусной остановки маленькая пестрая группка людей обоего пола, сдающих в аренду приезжим квартиры и домики. Непотопляемые. Их бизнес не процветал, но теплился. Здесь были бабули в цветастых платьях, выделяющиеся своими колоритными фигурами, и женщины средних лет в лёгких нарядах, с бэджами, намётанным взглядом вычисляющие дикарей в потоке пассажиров. На Веру оглядывались, её эффектная внешность в сочетании с несчастным, ошарашенным видом привлекали внимание людей.
«Ворюга, чтоб отсохли у тебя руки, подонок!» – думала Вера, едва поспевая за Сергеем. В свой адрес она тоже добавила пару крепких, близких к непечатным, выражений, ситуация того заслуживала. Собственная реакция была новой, странной – недоумение и какая-то детская обида. Как будто она маленький ребёнок, и большой взрослый дядя неожиданно вырвал из её рук любимую игрушку. Девушка никак не могла успокоиться, рука непроизвольно сжималась в кулак. «Я могу успокаивать других, убеждать, что всё будет хорошо, всё устроится, – думала Вера. – Но есть один человек, с которым этот номер не проходит – я сама».
В сумке кроме документов, денег, телефона, было много нужных мелочей, привычных вещичек, которые она любила, к которым привязалась, может быть, даже чрезмерно. Косметичка, шкатулочка с украшениями, блокнот в тиснёной коже, ещё что-то, даже не сообразить сразу… Ах, да, ещё и духи Armani Code, любимые, хранимые для особых случаев. Какая потеря! Вера чуть не застонала от жалости к самой себе.
Дежурный полицейский, представившийся лейтенантом Сергиенко, сочувственно выслушал её рассказ и велел писать заявление. «Будем искать», – сказал он без особой уверенности в голосе. Пока Вера писала, Сергиенко наблюдал за ней, как-то особенно внимательно всматриваясь в лицо девушки. «Неужели повезло?» – лейтенант потянулся за папкой, где лежала фотография Татьяны, дочери Косыревых. Со слезами на глазах мадам Косырева просила его найти похожую на дочь девушку. Он кивал, обещал, но в успех не верил
