виднелись румяные перепички и паляныци; на варениках, величиною с добрый кулак, таял сахарный песок. Хлопотливые пчёлы кружились над кушаньями. Под столом, сладко зевая в ожидании пиршества, улеглись сбежавшиеся отовсюду псы. Они шевелили холст, высовывали из-под стола чёрные носы, беспокойно принюхивались к запахам. Колхозные ребятишки отгоняли их длинными ветками:
– А куды! А куды!
Ребята шумно и весело размещались за столом вперемешку с колхозными пионерами.
– Сюда, сюда, Василь! Около меня садись! – тянул Трубачёва Игнат. – Садись, садись!
Сева Малютин очутился рядом с барабанщиком.
– Девочки, девочки! Идите к нам! – звали Лида и Валя новых подружек.
– Да вы ж гости… мы после…
– Нет, вместе, вместе!
Федька Гузь таращил серые глаза на Мазина и, согнув в локте руку, показывал ему свои мускулы:
– А ну, потрогай! Бачишь? Як камень!
Мазин крепко сжимал Федькины мускулы.
– Стой, стой! Ух, и сила ж в тебе! – искренне восхищался Федька.
Баба Ивга весело и радушно угощала ребят:
– Ешьте, ешьте, мои голубята! Ешьте на доброе здоровьичко!
Сергей Николаевич и Митя сидели на другом конце стола и оживлённо беседовали с председателем. Татьяна налила им мёду. Сергей Николаевич встал, поднял кружку и что-то сказал. Ребята в шуме не расслышали его слов, но громко захлопали. Тогда Степан Ильич вышел из-за стола, пригладил усы и тоже поднял свою кружку:
– А ну, выпьем за московских пионеров! Чтоб росли да поднимались, як дубы могучи, як соколы вольны, комсомолу на подмогу, нам на радость! – Степан Ильич засмеялся. – Вот какую я вам речь сказал! А теперь вы отвечайте… Налейте-ка им медку, мамо!
Баба Ивга налила ребятам мёду. Ребята встали, смутились:
– Трубачёв, выступи! Выступи!
– Одинцов, Булгаков, что же вы? – зашептали девочки. – Отвечайте же!
– Митя! – пискнул кто-то.
Сергей Николаевич улыбнулся. Митя кивал ребятам:
– Ну, отвечайте! Что же вы? Трубачёв!
У Васька загорелись уши. Он взмахнул кружкой, мёд плеснулся на голову Мазина. Мазин вытер ладонью мокрые волосы и сердито сказал:
– Да говори, что ли, а то обливаешь только людей!
Общий хохот заглушил его слова.
Трубачёв тоже засмеялся и уже без смущения громко сказал:
– Обещаем вам вырасти хорошими людьми, хорошо учиться, помогать взрослым и… – Он запнулся и горячо закончил: – Спасибо вам за всё!
Все захлопали, зашумели.
Степан Ильич вдруг взглянул на небо и заспешил:
– Как бы туча не набежала… Ну, дорогие гости, пейте, ешьте, веселитесь! А мы пошли. Время горячее – сенокос идёт. Ещё успеем и повидаться и наговориться… Угощайте ребят, мамо, а мы с Татьяной на луг пойдём…
Веселье продолжалось ещё долго.
С
