потолок и молчала, словно и не было здесь никого, хотя кроме нее в комнате присутствовали еще и братья Пахарь. Частный детектив Станислав Сергеевич стоял у окна, за которым уже сгущались ранние зимние сумерки, а его брат сидел за столом, ссутулив плечи и пребывая в таком удрученном состоянии, будто он потерял табельный пистолет, но пистолет не потерялся, а лежал перед майором на столе, рядом с опорожненной коньячной бутылкой.
– Что случилось? – выдохнула Люся, у которой сбилось дыхание от быстрого бега.
Станислав Сергеевич отлепился от окна и ответил голосом человека, прожившего тяжелый и не самый радостный в своей жизни день:
– Мы тут для беседы приезжали. С целью опроса, в смысле. – Я испугалась, – призналась Люся. – Нормально все, – сказал устало частный детектив Пахарь. – Вас на пару слов можно?
Они с Люсей вышли на крыльцо.
– Беда у нас, – сказал Пахарь, глядя мимо Люси куда-то за горизонт. – Брат мой заболел.
– Что с ним? – спросила Люся, испугавшись, что болезнь майора станет препятствием в деле поисков ее пропавших родителей.
– Заикаться стал. Ни одного слова нормально сказать теперь не может.
– Ой, мамочки! – ужаснулась Люся.
– К бабке этой вашей заики ведь, наверное, ходят?
– Ходят.
– Лечиться идут?
– Да.
– Ну и как? – спросил Пахарь, с надеждой глядя на собеседницу. – Помогает она им? Излечивает?
– Излечивает.
– Вот! – сказал воспрявший духом Пахарь. – Я и говорю – пускай она брату моему поможет!
– Конечно, поможет. Я ее потом попрошу.
– «Потом» не надо! – продолжал ковать горячее железо Пахарь. – Сейчас скажите ей! Пускай прямо сейчас брата моего в порядок приведет!
– Сейчас не получится.
– Почему?
– Болеет.
– Кто?
– Кривуля.
– Ну какого же черта! – воскликнул Пахарь, закипая. – Ведь всего одного человека вылечить!
– Она не сможет, – покачала головой Люся и посмотрела виновато, будто она была причиной всех бед братьев Пахарь. – Ей здоровой надо быть. Ей очень много надо сил, чтобы людей лечить. Нужна энергетика сумасшедшая. А она сейчас больная и без сил. Не получится.
Пахарь повел окрест бешеным взглядом, но он уже остыл, как остывает и успокаивается человек, понявший, что не все в его силах и ничего он сейчас сделать не сможет, не получится, хоть о стену бейся головой.
– А вы в это верите, Люда? – спросил он.
– Во что?
– Ну, в колдовство…
– В колдовство – нет.
– Ну может я неправильно сказал. Вот Кривуля эта – она кто?
– Бабушка, – сказала Люся неуверенно.
– Как ее еще можно назвать? Колдунья? Нет. Знахарка? – Пахарь посмотрел на Люсю выжидательно.
– Я
