закатила глаза.
– Двадцать тысяч! Кхе-кхе! Километр-то много. Меньше намного, чем вокруг станции.
– Мать хромает! – вдруг раздался радостный вскрик Сплетницы. – С утра не хромала, а теперь хромает! Мать, почему хромаешь? Ну! Ну-ну!
И все обернулись к выбежавшей на поляну Матери. И увидели, что она и в самом деле заметно припадает на правую переднюю лапу.
Мать, добежав до сородичей, присела и бросила печальный взгляд на Спецназа.
– Я шла с детьми… В общем, он ударил меня.
– Это ещё что такое? – Обжора с возмущением воззрилась на Спецназа. – Мало того что детьми практически не занимается…
– Да я ни разу лапу не поднял! – вскричал Спецназ и подбежал к Матери. – Кто? Как ударил?
– Не знаешь, как бьют собак? Безквартирных собак пинают.
– Кто посмел? Ты же Мать! Ты мать четверых щенков, не считая… Ну, кто прошлое помянет… – Спецназ выхватывает зубами репей, прицепившийся к шерсти на шее Матери, и отбрасывает его в сторону.
– Сутулый с усами? – потягиваясь, произнёс Предатель.
– Да, – обернулась к нему Мать. – На тебя, кстати, очень похож.
– Я его прозвал Тараканом.
– А дети? – обеспокоился Спецназ.
– Думала, тоже пинать будет. Но я их с дороги, чтоб не достал… – поведала Мать.
Спецназ помотал головой.
– Он всех достанет, если я меры не предприму.
Фашист насмешливо фыркнул и вспрыгнул на пень.
– Истинные псы выживут, – самодовольно объявил он. – А эти все, ну, экстерьерные, которые спят с хозяевами в одной постели, помрут. И это справедливо. Их моют, стригут и даже, возможно, завивают. Разврат! – Фашист покинул трибуну, обернулся к Сплетнице и, состроив презрительную морду, спросил: – Искусственная завивочка?
– Не твоё дело! – огрызнулась Сплетница. – В прошлой жизни, кстати, у меня был знакомый буль с металло-керамическим мостом. И что? Или ему всю жизнь кашку хлебать?
Фашист ухмыльнулся.
– Он должен был умереть. Не сохранил зубы – что ж… Такой закон.
Спецназ поднялся на задние лапы и постучал по срезу пня.
– Звери, мы с людьми живём!
– Мы не взрываем друг друга, – счёл необходимым возразить Предатель. – Впрочем, если взрыв… – Предатель улыбнулся. – Да, это будет и мой подвиг. Не только террориста Таракана.
Спецназ обернулся к Матери.
– Ты его видела. Мать, опасность грозит и твоим детям.
– Мои дети – не только мои дети.
– Я не об этом. Где ты его видела?
Собаки окружают Мать. Все, за исключением прилёгшего на травку Фашиста, а также Предателя, который, стараясь остаться незамеченным, пятится к ближайшим кустам.
– Если туда ломанёмся, такой-то толпой, то всех детёнышей перебудим. Они же рядом, за речкой.
Лежебока
