style="font-size:15px;"> Разумеется, устранение из теоретизирования бытия и субъекта не было заказным убийством с хладнокровно поставленной целью. Полифония, противоречия, временные несоответствия, возвраты и непоследовательность вплоть до плюрализма в одной голове. Гениальными творцами, считавшими подобное дезорганизованное мышление не недостатком, а достоинством и возведшими его в норму, можно считать Ж. Делёза и Ж. Деррида. Провозглашая «презумпцию непонимания», они могли утверждать и отрицать утверждаемое в одном и том же предложении, в худшем случае – фразе, создав специфический стиль философствования, больше предназначенный для сокрытия, чем раскрытия смысла, на что у них были веские причины. Судя по их последователям, им это прекрасно удалось. Перед кончиной, оценивая содержание мировой горы публикаций о своём творчестве, Ж. Деррида сказал, что его ещё не начали читать. Уничтожая категориальный аппарат метафизики, «классики деконструкции» как правило вуалировали это оговорками, в которых частичное ослабление и как бы самокритика отрицания производится с позиции более глубокого, «второго» отрицания. «Структурализм вовсе не является мыслью, уничтожающей субъекта, но такой, которая крошит и систематически его распределяет, которая оспаривает тождество субъекта, рассеивает его и заставляет переходить с места на место: его субъект всегда кочующий, он сделан из индивидуальностей, но внеперсональных, или из единичностей, но доиндивидуальных».[72] Что же надо сделать с субъектом, чтобы считать его исключённым из структурной парадигмы: истолочь в ступе? Сжечь? В дальнейшем, в других пассажах элиминация субъекта спокойно признается как обязательное условие полной замены бытия структурой и логосом с будущим выходом за их границы, о чём мы дальше намерены вести речь. Однако прежде всего эти границы надо хотя бы обозначить: начало, этапы и… конец (уже? не успели…? – Да!) структурно-лингвистического поворота в движении человечества по пути прогресса.
Если принцип реляционности определяет суть постметафизической эпохи на всём ее протяжении, то другой её важнейший принцип – синхронии, принадлежит структурализму в узком, буквальном смысле данного слова. Будучи инвариантной к любым преобразованиям системы, структура синхронична как вода мокрая, а камень твердый – суждения аналитические. В ней выражаются законы функционирования и в развёрнутом виде, за пределами лингвистики, особенно в социальной сфере, структурный подход известен как структурно-функциональный. Его возникновение происходило в прямой борьбе с «аргументами»: причинностью, генетизмом и историзмом, то есть всем, что связано с диахронией. Если структура изменяется, сменяется, то под воздействием из вне, мутационно. Источника и механизма внутреннего развития, в том числе деятельностного, структура не знает. Его диалектическое описание расценивается как спекулятивное, ибо точность и научность несовместимы со становлением
