отец Василия, недавно скончался. Еще сорока дней не прошло. Сейчас Верочка – моя подруга, осталась одна. Никого не осталось у бедняжки. Это хорошо, что ты сейчас навестишь Веру Николаевну. Я к ней каждый день забегаю. Понимаю, как ей сейчас нелегко.
– Да, мама, я пошел. Не волнуйся. Приду, вместе стол накроем и пообедаем. Отдыхай, мамуль! – чмокнул мать в щечку и быстрым шагом направился к дому своего друга Васьки Никонова.
Он тихонько постучал в дверь. Очевидно, в доме никого не было. За спиной услышал чьи-то шаги. Обернувшись, он увидел Веру Николаевну, которая неслышным шагом шла к дому.
– Ой, Феденька, ты приехал! Проходи, проходи в дом! – она произнесла это тихим голосом, почти шепотом. Очевидно, сил у бедной женщины уже не осталось. Федор обнял ее, поглаживая по плечу, успокаивая мать. Понятное дело, никакие слова не дадут ей чувства покоя, легче теперь уже не будет никогда.
– Тебе мама говорила, что муж мой умер две недели назад? Нет Васеньки, теперь и мужа у меня нет. Совсем одинокой я осталась.
Они вошли в дом. Окна были закрыты, в комнатах царил полумрак, мертвая тишина повисла в доме. Не с кем Вере Николаевне теперь и словом перекинуться… Она открыла занавески на окне в кухне, и при свете дня Федор понял, что мать живет совсем не в реальном мире. Все кастрюльки убраны, нигде не видно какой-то еды. Мать может не выдержать, силы ее на исходе.
– Феденька, садись за стол. Я сейчас чаю подогрею. Посидим хоть с тобой, поговорим. Одичала я одна… – Вера Николаевна тихонько, беззвучно заплакала. Беззвучные, молчаливые слезы всегда более горестные. Безысходность сквозила в ее поведении. Явно, жить теперь ей было не для кого.
Федор решил сразу приступить к расспросам. Хотя понимал, что время сейчас не самое лучшее. Но само дело, по которому он явился к матери друга, не терпело отлагательства.
– Вера Николаевна, от Василия так и не пришло весточки?
Мать вскинула глаза на Федора, заплакала снова, слезы текли по морщинистым щекам.
– Да, – подумал Федор, – состарило горе Веру Николаевну. Его мама выглядела лет на двадцать моложе, хотя они были ровесницы с Верой Николаевной.
– Какая, Феденька, весточка! Никакой весточки, только и напоминаний о Васе, что памятник на кладбище. И в комнате его сохраняю все в том же виде, как было при нем.
– Вера Николаевна, а я хотел вам рассказать о некоторых важных вещах.
– Говори сынок, я тебя слушаю. – и она с волнением всматривалась в глаза Федора. Материнское сердце всегда надеется на чудо, как ни печальна действительность. Надежда умирает последней…
– Вы знаете, я потерял покой. Мне уже две недели каждую ночь снится Василий. Я вижу один и тот же сон. Как он резко свалился воду вместе со спиннингом, но так и не выпустил его из рук. Хотя я еще успел крикнуть ему об этом. Я тут же нырнул
