блин…
– Возьмите, – мурлычет девушка.
– С к-какой стати?
– Акция, – лучисто улыбается девушка, реснички хлопают. – Не бойтесь, это не обман, не прикол. Правда.
Андрей вчитывается в надпись на футболке:
«Фонд помощи голодающим детям Ганджубаса».
Девушке удается вложить торбу в ладони Андрея исключительно потому, что фраза опрокинула его мозг, процессор завис. Хоть штаны с него снимай – не среагирует.
– Возьмите, – с материнской заботой говорит девушка.
Из транса выводит тяжесть торбы, мускулы рефлекторно напрягаются не уронить, суставы ходят ходуном. Святой Каспер, и как такую гирю держала эта кроха, на ней же мяса нет, кожа как бумага!
Девушка, храня улыбку, робко отступает на шажочек. Позади нее с мультяшной богатырской важностью возвышается белобрысый парень в такой же красной футболке. С той же дурацкой надписью. Вполне гигант, но, в отличие от братца Риты, добродушный, располагающий, этакий Алеша Попович. У его ног покоятся пять торб, в каждой яблок столько, что ткань от натуги просвечивает.
Андрей думает, не вернуть ли эту тяжесть, нашли дурака, но… Ладно, если в очередной раз суждено оказаться лохом, то хотя бы не в одиночестве. Ребята наверняка успели всучить подобные гостинцы еще кому-то. И всучат эти пять. К тому же, у торбы глубокие боковые карманы, Андрей сует в один из них свернутый файл с ксерокопиями.
Не может уяснить, с каким именно чувством поворачивается и уходит – с охотой или неохотой. Ведь понятно же, что какой-то подвох, но со своей слабостью, неумением отвечать отказом на радушие, ничего поделать не может. По крайней мере, в данном случае критическая масса типа «пожалуйста, прыгни в окно» или «пожалуйста, одолжи миллион» преодолена не была.
Десятка через два шагов оборачивается, сам не зная, зачем, наверное, надеясь хоть на какое-то разъяснение.
– До свидания! – учтиво басит Алеша Попович, качает над головой лапищей.
– Всего доброго! – Девушка слегка подпрыгивает, тоже машет.
Андрей пришибленно кивает, мол, ага…
Бредет в разреженном людском потоке, состояние как после наркоза… Горячий свинец в мышцах убеждает перевесить торбу на спину, яблоки давят в нее, выгибают, нельзя даже опустить голову, словно Андрея заковали в доспехи.
В вечернем сумраке все желто-черное, как эмблема «Билайн», радио поет про море и пляж, мелькают лица в солнцезащитных очках и улыбках, фонтаны шипят и дышат прохладой, скамейки плывут равномерно с обеих сторон, будто челюсти какого-то древнего жвачного хренозавра.
Андрей пробует думать о скамейках и их пассажирах, но мысли как магнитом тянет к идиотской фразе на футболках. Какой, к чертям, фонд помощи голодающим детям? Такие фонды есть, но Андрей не похож на голодающего ребенка. Даже просто на ребенка. Или похож? Блин, столь увесистая щедрость внушит какую угодно ахинею. Ну, если на ребенка, допустим, похож – Маша порой относится
