чужой мужчина в квартире. Я тоже приготовил свою постель, постелил одеяло, потом простынь (одну), второй накрылся. Одно время не мог заснуть, приятно было лежать вот так: в тепле, на всём чистом, пусть и не мягком. Не на улице же или в подвале. Вот так и должны жить люди. Но, видно не всем дано. Вот один из них я. И винить некого, если только водку. Но ведь и её никто насильно в рот не наливал. Так что винить надо только себя и не искать виновных на стороне. И никто руки не подаст, если сам не встанешь. А может попробовать подняться с помощью Марины. Вроде хорошая женщина. А что если попросить помочь устроиться на работу. На любую, лишь бы зарплату получать. А с деньгами в кармане многого можно добиться, снять комнату, например. Надо будет поговорить утром с ней. Не помню, о чём я ещё думал, потому что заснул. А когда проснулся, солнце было уже высоко, я думаю, время было около часу дня или около того. Прислушался, на кухне возилась, Марина (а кто же ещё).
Я вышел из комнаты:
– Доброе утро, – здороваюсь.
– Доброе, только не утро, – Марина посмотрела на меня и улыбнулась, – уже двенадцать часов дня.
– Марина, можно я умоюсь?
– Что значит можно? Нужно.
Мне понадобилось около пяти минут, чтобы привести себя в порядок:
– Садись, пообедаем, – Марина накрывала на стол.
Признаться честно, есть хотелось.
– Давай немножко перекусим, потом кофейку выпьем.
– А ты почему не ешь? – спросил я её, когда она села за стол напротив меня.
– Я не хочу, фигуру берегу, – ответила и посмотрела на меня, – может кому-нибудь и понравлюсь.
Я воспринял её слова по-своему, но виду не подал. Что могут значить эти слова? К чему она клонит? Да нет, ничего они не значат, что за дурные мысли лезут тебе в голову, Иван? А может, пусть лезут, им там тоже место найдётся. А пока поставили перед тобой еду, ешь, давай – ругал я самого себя. Когда с едой было покончено, и я взял в руки кружку, Марина сделала себе чай. Ещё я заметил, что Марина о чём-то думает. Я пил свой кофе и ждал, когда она скажет что-нибудь, мне сказать было нечего.
Длилось наше молчание минут десять. Опустошив кружку и поставив на стол, я поблагодарил Марину за всё и, не дожидаясь пока она скажет, сказал:
– Всё, Марина, наверное, мне пора, – встал и направился к двери.
Там же находилась и обувь, теперь уже моя. Взявшись за ручку двери, я всё ещё никак не решался заговорить с ней и в последний момент решил, если не сейчас то, другого случая не будет. И потом, за спрос же не бьют:
– Марина, – я посмотрел ей в глаза, – хочу тебя попросить. Помоги устроиться где-нибудь на работу. Я водитель, но мне бы любую: хоть грузчиком, хоть дворником, хоть на стройке, лишь бы работа была. Может, у тебя есть знакомые, кто может предложить что-нибудь. Помоги, Марина. Хочу заработать хоть немножко, чтобы можно было снять где-нибудь комнату, зима на носу, на улице спать уже холодно. Помоги, мне надо опять встать на ноги, почувствовать себя человеком.
А может,
