там что, совсем охренели?! – доносился до меня даже через плотно закрытые толстые двери чей-то громоподобный голос. – Да меня с дерьмом сожрут, если узнают, что здесь находится кто-то из Высших!
Я стоял (наверное, это можно назвать приемной) перед кабинетом директора школы, весь превратившись в слух. Разговор на повышенных тонах шел явно обо мне.
– Да мне плевать, что он пустотник! Если Нолти узнают о том, что здесь объявился наследник рода, то я за свою жизнь и ломаного медяка не дам! И за твою тоже! Какого гмырха охранный приказ лезет в дела аристократов?! Этот твой Бишоп что, совсем ума лишился?!
А вот это уже интересно… Судя по воплям, доносящимся из кабинета директора, старший мастер-дознаватель Бишоп, что называется, превысил свои полномочия. Значит, точно политика. И это значит, что у меня серьезные проблемы.
– Давай его сюда! Посмотрим, что это за наследник у Нолти объявился, – раздался очередной рык.
Двери кабинета директора Школы Везунчиков открылись, и на пороге появился гоблин Бурдан, сделавший мне знак войти. Я осторожно вошел, осматриваясь по сторонам. Да уж, судя по всему, директор был страстным охотником. Или нет? Огромный, с высоченными потолками кабинет был заставлен чем-то, что я сперва принял за чучела животных. Они стояли в углах, в угрожающих позах, с оскаленными клыками и поднятыми лапами. На стенах, на красиво вырезанных щитах, тоже висели чьи-то головы. Только это были не привычные трофеи, которыми гордятся земные охотники, нет. Это были какие-то чудовища, каких могло себе представить только самое воспаленное сознание. Я завороженно рассматривал чучело какого-то чешуйчатого оскалившегося монстра, вставшего за задние лапы. Он был как живой. Глаза монстрилы не были тусклыми стекляшками, какие вставляют в чучела земные таксидермисты. Они горели яростью, а с оскаленных черных клыков, коим позавидовал бы и тираннозавр, казалось, стекала слюна. Я перевел взгляд дальше и застыл в ступоре. На стене кабинета, в самом центре, наверняка на почетном месте, был прибит щит. А на нем… Эти прекрасные глаза мне до самой смерти будут сниться в кошмарных снах. На стене директора Школы Везунчиков висела голова архангела.
– Что, нравится? – раздался рядом низкий, как из бочки, голос, и я очнулся, выплыв из воспоминаний, где фигурировал умирающий маг, держащий из последних сил магический щит над нами, и белокрылый посланец небес, направляющий на меня огненный жезл.
– А? Что? Простите, я просто… – пробормотал я, наконец оторвавшись от головы архангела и поворачиваясь на голос.
И практически уткнулся носом в огромный, обтянутый серым камзолом живот. Директор Школы Везунчиков был огромен. Даже больше приснопамятного тюремщика Газура. И раза в два толще. Я немного отодвинулся назад, во все глаза рассматривая того, кто теперь наверняка будет определять мою судьбу в этом мире. Ростом метра два с половиной и весом, думаю, никак ни меньше трехсот пятидесяти килограммов. Мощные, толщиной в телеграфный столб ручищи, широченные покатые плечи, огромная
