евреям создавать отдельные светские школы, предпочитая, чтобы еврейские дети обучались либо в хедерах, либо в общих школах).
Политика российского правительства в отношении еврейского образования, сформулированная в законодательстве 1804 г., следовала австро-германскому образцу. Это законодательство, однако, практически не оказало влияния на еврейское образование в Российской империи. Вопрос был вновь поднят Николаем I, надеявшимся обратить евреев империи в христианство.
Несмотря на сопротивление еврейства России созданию казенных еврейских училищ, в 1847 г. вышел указ об их учреждении. Директорами новых учебных заведений (около ста школ) были назначены русские; около половины часов было отведено на изучение еврейских предметов, а остальное время – на изучение русского языка, истории и географии России, а также арифметики.
Казенные еврейские училища вызывали заметное неодобрение еврейского населения; в 1873 г. в России в них насчитывалось всего лишь 4,7 тысячи учеников; главным образом это были выходцы из неимущих семей. Параллельно с этим сложилась прослойка богатых еврейских подрядчиков, поставщиков и торговцев, дети которых обучались в русских гимназиях. В 1873 г., когда российское правительство более не было заинтересовано в содержании особых школ для евреев, они были превращены в «еврейские начальные училища», где готовили к поступлению в общие школы.
Дети Абрама и Марьяши Тулбович, родившиеся с 1890 по 1910 годы, будучи жителями Российской империи, учились в русских гимназиях. Дети их детей, родившиеся после 1920 года, когда Латвия отделилась от Советской России, учились в еврейских или латышских школах, в зависимости от предпочтения родителей.
Однажды (в середине 1960-х годов) мы с мамой шли по улице, и недалеко от дома обогнали немолодую пару. Они не спеша прогуливались и беседовали. Я сказала маме: «Какой у них странный идиш, очень резкий». Мама ответила, что это не идиш, они говорят по-немецки. От удивления я даже обернулась и ещё раз посмотрела на эту пару. «Но ведь они евреи, – сказала я маме. (Как и многие жители Риги, я уже в возрасте 12—13 лет умела отличить русского от латыша и еврея от них обоих.) – Почему они говорят по-немецки после всего того, что немцы сделали с евреями?»
«Евреев в Риге можно разделить на три группы, – объяснила мама. – Одни говорят дома по-русски, как мы. У других родной язык латышский, а у третьих – немецкий».
«Даже после всего того, что немцы сделали с евреями?» – я не могла успокоиться.
«У каждого народа есть свои святые и свои негодяи. Нельзя же отказываться от родного языка и всей культуры из-за одного подонка», – поставила точку мама.
Марьяша. Паспортная фотография
В семье Абрама и Марьяши было 12 детей: 6 мальчиков и 6 девочек. Все они учились в русских
