дверь не значит, что она быстрее откроется. Собирательная сила удара может та же, но в каждом отдельном случае она слишком мала. Каждому достанется лишь маленькая щелочка – побочный эффект вульгаризации, проникновение в массы не проходит даром. Не та концентрация. К тому же все слишком погружены в себя… Рассвет махрового индивидуализма. Да и потом зачем столько книг, картин, изваяний?
– Неужели никому не нужна новая Мадонна?
– Никому не нужна копия Мадонны. Человек – не принтер. Возможно она и понадобится, но не раньше, чем обветшает старая.
– А почему все кинулись именно к кисти, к бумаге?
– Вот это как раз объяснимо. Чтобы стать хорошим сыроваром, нужно по крайней мере обзавестись своей сыроварней, а тут и начальный капитал не нужен. Строчит пулеметчик про синий платочек… валяй, пиши, сколько в хранилище влезет, а там и дна нет, неисчерпаема бездна… В рукописях канули время и усилия – у всего одна и та же дань, а сверху все падают и падают новые страницы. Кстати, известен ли тебе лучший способ консервирования и сохранения времени?
Андрей промолчал.
– Деньги, – ответила за него Алена, – У тебя баран, у меня топор, нам никак не встретиться, но деньги сохранят твои и мои усилия и время… А что если за столько веков обращения монет, деньги сэкономили слишком много времени, и мы попали в безвременье?..– предположила Алена.– Кстати, в каком ты часовом поясе?
– Да в обычном, – не сразу нашел, что ответить Андрей.
– Плюс три от Гринвича?
– Ну да, наверное.
– Гринвич —один из 32-х Лондонских боро, – скорее для себя, чем для кого-либо проговорила девушка, возможно, для того, чтобы убедить себя в том, что Гринвич на самом деле в Лондоне и здесь не скрывается никакого подвоха. А что, если они прямо сейчас отправятся в Лондон, и там не окажется никакой зеленой деревни, никаких улиц и площадей, жителей, которые гордились бы своим предместьем, не окажется и знаменитой обсерватории. А что, если их всех взяли и переместили в другое место, и никто из них ничего не заметил… Есть же свой Питер во Флориде, Москва в Вермонте и Бельгии, Одесса в Бразилии, Париж под Челябинском.
– А ты?
– Что я?
– Ты в каком поясе?
– Я живу по мировому времени, – ответила Алена.
– По мировому? Это как? —Андрей хотел было взять лежащие на прикроватной тумбочке сигареты, но вовремя себя одернул. Курить в кровати не хорошо, как не хорошо обманывать взрослых, купаться в фонтанах, не уступать место в троллейбусах и трамваях. Андрей пока предпочитал придерживаться всех этих «не хорошо», «не положено», но уже чувствовал всю их зыбкость, избыточность.
– Не бери в голову, все в конце концов перейдут на мировое время, видел, в отелях уже давно висят часы Лондон-Сидней-Нью-Йорк, скоро каждый сможет выбирать себе какой захочет пояс, как на Южном
