“Молодая гвардия” предложило написать о моей системе здоровья.
Мне было 63, я имел отличное здоровье, собирался оперировать до 90 и жить до 100. В 1983 году мне пришлось возглавить Институт сердечной хирургии, созданный на базе нашей клиники. К хирургии добавилось администрирование, которого я избегал всю жизнь. В декабре 1983 года мне исполнилось 70 лет, в день своего рождения я сделал три сложные операции вшивания протезов клапанов с искусственным кровообращением – оперировал семь часов, работоспособность была высокой. Казалось, все идет хорошо: идеи активной профилактики болезней и старости торжествуют.
Но природа коварна, и несчастья нас стерегут… Уже через полгода у меня возобновилась аритмия, которая появилась еще в 1947 году и исчезла в 1971-м, когда я начал бегать. Теперь на ЭКГ нашли нарушения со стороны главного регулятора сердца, так называемого синусового узла, который задает частоту сокращений. Оказалось, что мой редкий пульс связан со слабостью этого узла, а не только с хорошей тренированностью сердца, как я думал.
Еще через полгода появилась одышка при беге, пришлось уменьшить интенсивность всех упражнений. Оперировать это не мешало, значит, жить можно. Но в сентябре 1985 синусовый узел отказал совсем. Пульс снизился до 36–40, и сердце потеряло способность учащать ритм при нагрузках. Формально я стал инвалидом. Спасла только хорошая тренированность сердечной мышцы. При столь редком пульсе я нормально работал и оперировал. Гимнастика продолжалась: 1000 движений разделены на две порции, уменьшен темп, бег заменен ходьбой с пробежками под горку.
Но комплекс неполноценности был налицо. Казалось, что система потерпела крушение.
При подобной блокаде сердца полагается вшивать электростимулятор, который вызывает сердечные сокращения, непосредственно возбуждая сердечную мышцу электрическими импульсами заданной частоты. Но я не слушал советов коллег, поскольку сохранял работоспособность и хорошее самочувствие.
“Что же, – думал я, – уже не молодость, будем доживать век «на малых оборотах», но без «машинки»… Конечно, уже не до 100 или 90, но сколько удастся…”
К сожалению (а может – к счастью?), несчастья продолжались. В декабре 1985 года была очень напряженная работа, и у меня стало периодически повышаться кровяное давление – сначала до 200, а потом и до 220. С января я пошел в отпуск, рассчитывая на улучшение. Это не помогло. Деваться было некуда…
В середине января Юргис Юозович Бредикис в Каунасе вшил мне электростимулятор. Аппарат хитрый: в нем есть микропроцессор, позволяющий менять программу – частоту и силу импульсов. Но самое главное – он способен учащать ритм при движениях. Это достигается за счет колебания маятника от сотрясения тела. Мне задали программу: 60 ударов в покое, учащение до 100 при движениях. Размер стимулятора – 7 u 5 u 0,8 сантиметров; он был вшит под кожу груди, а электрод проведен через вены внутрь сердца, прямо к мышце правого желудочка. Естественное регулирование исключено, сердце управляется мини-компьютером.
Сразу
