огоньки, когда рука, выводящая странный символ в воздухе, вдруг застыла, указывая двумя пальцами на эгрегора. Миг – и того припечатало к земле клеткой, прутья которой были из того самого голубого огня.
В ответ тёмная сущность лишь что-то крякнула, а потом хрипло рассмеялась.
Послышался гул приближающегося поезда.
– Эти уловки охотников мне нипочём, самодовольная шавка, – сказав это, эгрегор поднатужился, весь напыжился, давя на прутья, и в конечном итоге те не выдержали – темница была разорвана. В следующее мгновение эгрегор исчез.
– Ого, – говорила Женя, жуя никотиновую жвачку, – да ты можешь становиться невидимым и тут, в эфире. Что ж, снимаю шляпу, – Васильева пристально смотрела в полутёмное пространство, пытаясь выудить, откуда последует нападение.
В туннеле уже показался свет от фар приближающегося поезда.
– Э, Евгения Николаевна, не хочу вас торопить, но там поезд, – подал голос Сашка, тщетно пытаясь высвободиться.
– О-ла-ла, у меня будет две жертвы, ваша боль и страдания – услада для меня. Я поглощу их с большим удовольствием. Я сама тьма, – вещал восхищённо эгрегор, всё ещё не показываясь.
– И всё равно, – Васильева сделала аккуратный шаг в сторону, слегка шевельнула пальцами правой руки, и, почувствовав, как на её предплечьях растеклись временные татуировки в виде древних рун, тут же полоснула правой рукой по воздуху, – я тебя ощущаю! – схватив эгрегориальную сущность, девушка немного подавила его своей силой, и тут же отбросила его в сторону. Эгрегор снова стал видимым.
«Что ж, надо спешить, времени сюсюкать нету. Хати, твой выход!» – подумала Женя, доставая из небольшой сумки через плечо тёмно красный свиток.
Счёт шёл уже на секунды.
Развернув быстро красную материю, блондинка выудила оттуда небольшой изогнутый к лезвию нож, кукри, на котором были высечены такие же символы, что и на баночках до этого, и, бросившись на темную кляксу эгрегора, прокричала, перекрикивая стоящий в туннеле шум:
– Говоришь, ты тьма? В таком случае разочарую тебя: моя тьма сильнее!
Эгрегор не успел среагировать, или не среагировал намеренно, самонадеянно думая, что обычный ножик охотника ему нипочём. Но в тот момент, когда нож был в опасной близости от сущности, символы на кукри начали покрываться тёмным налётом, а сам нож – источать такой же тёмный туман. Сообразив, что к чему, эгрегор хотел ретироваться, но было уже поздно – одной рукой Женя схватила его, а острое лезвие, находящееся в другой её конечности, пропитанное тёмной силой, вонзилось в его нематериальное тело, как в масло. Чужая сильная сущность, что обволакивала нож, начала распространяться по эфирному телу злодея, как пятно нефти по поверхности океана.
– Что за?… – прохрипел голос, некогда принадлежавший человеку, от чьей души откололся этот эгрегор.
– Да, забыла уточнить, я не
