спрятаться за стеклами, и длинной челкой, которая сейчас закрыла почти половину ее лица. Она поджала губы и усиленно стряхнула серый пепел от сигареты. Ее поймали на вранье, кому это понравится?!
– Ну, допустим? – тихо прошептала она.
– Вы встречались? У вас был роман?
Гэри вопросительно посмотрел на Стива. Он еще ничего не знал: ни о письме, ни о подозрении, которое было у Стива по поводу Оливии.
– И что? – поправляя очки, с вызовом сказала стриптизерша-библиотекарь.
– Похоже, вы последняя, кто видел его живым!
Новость ошеломила ее, словно гром среди ясного неба. Девушка захлопала ресницами, беспомощно переводя взгляд со Стива на Гэри. Она не могла поверить в то, что услышала.
– Что? Что вы сказали? – пролепетала бледными губами она.
Стив, как коршун, склонился к ней ближе, он следил за всем, что происходит: за движением глаз, величиной зрачков, тембром голоса, движениями, за всеми микросигналами, которые она посылала. Психологи утверждают, что тело не врет, и даже если вы хотите скрыть правду, оно вас выдаст. Стив верил в эту теорию и изучал Оливию очень внимательно. Он как бы невзначай взял ее за руку, а сам тем временем считал пульс. Она не сопротивлялась. Ее рука послушно висела в его пальцах, как рыба на крючке. Оливия осознавала услышанное печальное известие постепенно. Оно ее оглушило и «выбросило» на берег, словно мертвую медузу. Шок не давал ей ясно соображать, отрезав ее сознание от остального мира. Казалось, что она перестает понимать, где она, и что происходит вокруг. Она сняла дрожащей рукой очки и бросила их на стол, начала что-то лепетать в свое оправдание. Стив мягко положил ей руку на плечо. Он понимал, что она не разыгрывает потрясение.
– Оливия, во сколько вы ушли от него? – смягчая интонацию, спросил он.
Всхлипывая судорожно, очень сбивчиво и, раскачиваясь вперед-назад всем телом, она медленно проговорила:
– Я вчера зашла к нему после работы. Я же в библиотеке работаю. Перебирала архив. Там еще так пыльно, а у меня аллергия на пыль. Я плохо себя чувствовала, поэтому побыла у него совсем недолго. А во сколько ушла, не помню. Я не помню.
– Это важно. Очень важно. Соберитесь.
Делая усилие, она попыталась вспомнить:
– Кажется… Нет, не могу!
– Он ждал кого-нибудь? Может, заходил кто-то?
– Я никого не видела.
В разговор включился Гэри:
– Может, в его поведении было, что-то странное в последнее время?
Она подняла на него невинные глаза, которые застилали слезы. Речь ее становилась бессвязной. Вести допрос становилось невозможно. Она была почти не в состоянии поддерживать связь с реальным миром.
– Он не говорил, может ему угрожали? – спросил мягко Гэри.
– Я не понимаю, чего вы хотите от меня! – сквозь рыдания завыла Оливия.
Стив достал свой блокнот, открыл
