Затем он выскользнул наружу, но в одиночестве я пребывал недолго. Дверь с другой, «непарадной» стороны открылась почти сразу, и в комнату ввели короткостриженого, с острыми выпирающими скулами молодого человека. Он был одет в чёрное трико и наглухо застёгнутую олимпийку, справа на которой висел бейдж с чёрно-белой фотографией, номером, фамилией, именем и отчеством. Карточка с информацией о заключённом смывала любые сомнения: передо мной стоял Ким Каримович Наркисов 95-го года рождения.
Избитая мулька полагать, что возрастные кризы у мужчин подкатывают ближе к 40. Начиная с пубертатного периода всегда есть вероятность очутиться в группе риска. Сегодняшнее поколение акселератов демонстрирует удивительную моложавость бесов в рёбрах и седин в бородах. Это неизменно порождает странные поступки двадцатилетних, объяснить которых порой они не в силах. Думаю, что именно тяжёлый духовный кризис побуждает примерять новую социальную роль и переоценивать многие вещи. Очевидно, упорядочивание и документирование событий своей жизни можно отнести к тяжёлой форме возрастного кризиса, особенно если тебе 22.
Не буду пересказывать в подробностях нашу беседу, поскольку плохо сохранил её в памяти. Преамбулой к разговору служила странная фраза, после которой я был уже не столь внимателен к деталям.
– Хочу ясности с самого начала, – вместо приветствия сказал мне Ким. – Я клянусь сейчас вам, что меня подставили. Я никого не убивал. Вы мне верите?
Я снисходительно кивнул. Конечно, после этих слов всё стало окончательно на свои места.
– Ким, ты ещё кому-то говорил об этом, кроме меня? Там, адвокату, например, а?
– Я говорил об этом батюшке на причащении, у нас здесь свой приход.
– И что он сказал?
– Он сказал, что помыслы от лукавого всегда помогут нашему самолюбию найти оправдание себе. Сказал, что самооправданием человек только многократно умножает свою вину.
– Ты верующий человек?
– Мы здесь все немножко верующие, только каждый по-своему. Я верю в тюремные приметы.
– Такие есть?
– Отчего не быть? – удивился Ким. – Например, нельзя убивать паука. Он считается хозяином, так как всегда здесь живет. Перед вашим приездом я видел паука. Он полз вверх по паутине. Говорят, это к хорошим новостям. Знаете, верить на воле тяжелее, а здесь проще живётся с верой. В Бога, в человека, в символ, в случай. Не важно какая вера, лишь бы была. Вам там труднее с этим.
– Сейчас всем трудно. Одним врать, другим верить.
– Считаете, я вру?
– Я этого не говорил.
– Надо, чтобы верили, иначе не получится делать вместе дело.
– Какое дело?
– Нужное! Мне, вам, и полезное. Но вы должны поверить в мою невиновность.
– А зачем ты мне постоянно говоришь об
