слабого ликёра до крепких напитков, ценой по нескольку тысяч за бутылку. Но вот стаканами как-то не обзавёлся. Гостей не бывает, а мне одному и так сойдёт. Не эстет я.
Всё. Наконец-то, уселся. Втянул носом запах горячей картошки.
– Ммм, ням-ням…
Ого! Кажется, кишка на кишку войной пошли! Это уже серьёзно, пора есть.
Коньяк мягко обжёг гортань, расплываясь приятным огнём по всему пищеварительному тракту.
– Ух! Хорошо!
Немедля набросился на картошку, прикусывая бутербродом и огурцами.
Утолив первый голод, легонечко похлопал себя по животу.
– Что, успокоились? Ну, можно ещё одну.
Вторая стопка пошла ещё мягче, приятно грея внутренности. Доел картошку, бутерброды. Остатки огурцов убрал в холодильник. Подрезал на тарелку ещё немного сыра на закусь – там как раз грамм пятьдесят осталось. Посмакую с расстановкой и удовольствием.
Глянул на кружку с кофе. Он не только хорошо заварился, но и хорошо остыл. Не, кофе чего-то уже не хочется. Пока… Новый потом сделаю.
Протёр стол тряпкой, вымыл руки. Полотенце бы уже в стирку пора.
Уселся у стола, взял книгу.
– Та-а-к, где мы там остановились? Кажется, глава двадцать шестая. Ага, точно.
Пролистав до нужной страницы я с вожделением впился в строки текста:
«Глава 26
Утро встретило солнечными лучами, пробивающимися через окна, и дикой слабостью охватившей тело. Карат с трудом поднялся, тут же закашлялся с такой натугой, что невыносимо заболело в груди. Хлебнул живчика, слегка отпустило, но состояние по-прежнему прочно держалось на отметке «Паршиво».
Распухшая голень выглядела неприглядно, но, меняя повязку, убедился, что рана уже подсохла. Всё никак не мог привыкнуть, что повреждения здесь зарастают на глазах. Болит до слёз, но уже не так невыносимо, как поначалу. Терпимо.
Кот с намёком задел ногу хвостом, пришлось и ему плеснуть. Деловито понюхал, попробовал, поднял голову, уставился с молчаливым укором. В глазах отчётливо читалось, что намекал он не насчёт попить, а насчёт брюхо набить. Но с этим Карат помочь не мог…»
– Ой, моя шея! – простонал, потирая затёкшую часть тела, крутя головой, разминая плечи, приводя их в чувство.
Как же я так уснул, прямо за столом? Со студенческих времён такого за собой не помню.
– О-о-х, кажется, мозг отсидел! – Встал, потирая поясницу и пятую опорную точку. Кровь прихлынула в онемевший участок тела, неся с собой тысячи мелких игл. Я вспомнил анекдот про несчастного ежа. Вот да, почему севшие на ежа, всегда жалеют свой зад и никогда не задумываются о судьбе бедного животного?
В голове шумит очень, недобро так, подташнивает чуток. Вздохнул.
От коньяка? Да не, не может быть, хороший коньяк. Картошка с грибочками! Вот, знал же, что есть не стоит. Вот тебе русский “авось”.
Глянул на часы, мирно тикающие на стене. Фосфорные стрелки показали четыре утра.
– Ещё спать да спать. Покурить и пойти баиньки?
