с ним?! Это порча? – воскликнула та, но Азеля взяла Машеньку за руку, вложила в руку ошейник и сказала:
– Хочешь оставь – хочешь выброси.
Проснулся Илья Андреевич дома, на своём кожанном диване. Голова не болела.
– Машка, – крикнул он, икнул и снова крикнул:
– Машенька!
Машенька вошла с чаем и спросила:
– Как себя чувствуешь?
– Машка, – Илья Андреевич снова икнул, – Машенька, а что это было? Я совершенно не помню, как от Азели возвращались.
– Какой Азели?
– Тьфу, значит приснилось. Ты не представляешь, что мне приснилось! Присядь рядом, расскажу. И вообще – разведусь-ка я с Иркой. Давай вместе жить.
– Это тебе во сне мысль пришла?
– Нет, сон был про ведьму.
– Давай завтра расскажешь, мне идти нужно. Выпить не хочешь?
– Нет! От одной мысли тошнит! Завтра во сколько тебя ждать, Машенька?
– Не знаю, – ответила она, захлопывая за собою дверь.
Машенька долго стояла на Крымском мосту, смотрела на воду и думала. Вернее даже, не думала, а вспоминала всю свою жизнь. И вся её жизнь крутилась вокруг Ильи Андреевича. Вот теперь жить вместе предлагает. Об этом Машенька мечтала все годы, но сейчас радости не чувствовала. Она достала из кармана собачий ошейник. Видимо, при помощи этого предмета она теперь может руководить чувствами любимого Ильюшеньки. Как всё просто! И вдруг ей показалось, что она видит насмешливое лицо Азели и слышит её слова:
– Хочешь – оставь, хочешь – выброси. Машенька со всей силы швырнула кожаный ошейник в воду. И вовсе не как инструмент манипулирования Ильей Андреевичем, а как символ своей привязанности, собачьей преданности, добровольного рабства и помешательства. Зазвонил мобильник, это был Илья Андреевич. Телефон тоже полетел в реку.
– Свобода! Долой помешательство! – воскликнула Машенька и побежала на остановку автобуса.
Национальный вопрос
Слава Буров любил девушек славянской внешности и знакомился только с такими. Он говорил друзьям:
– Женюсь только на славянке, чтобы генофонд сохранить, детей заведу не меньше пяти. Кто-то должен об этом думать!
И вот в кафе он увидел девушку, которая соответствовала всем его чаяниям: волосы светлорусые, глаза серо-голубые, черты лица правильные. Подошёл к ней Слава, познакомился. Имя девушки тоже было то, что надо – Татьяна. Разговорились, шампанского выпили. Славу потянуло поделиться с новой знакомой своими взглядами.
– Таня, я давно такую, как ты искал, настоящую, а то кругом не пойми кто. Особенно евреек не люблю. Не как людей, а для брака. Чуждая нам нация, не духовная.
– Странно, – ответила Татьяна, – А мой дедушка по отцу – дед Аркадий, очень добрый, бескорыстный человек был. Духовнее многих.
– Ой, прости, перепутал, я не евреев имел ввиду,
