меня.
– У меня спички есть.
– Держите пока при себе. Если что, зажигаем по одному. На какое-то время нам хватит.
– На какое? На какое время… нам этого хватит? – нервно спросила Лида. – Мне к дочери надо. Она в больнице лежит и там одна осталась.
– Кто же знает на какое… – произнёс бывший военный.
– А потом? Потом, когда не хватит? – спросила женщина из немолодой пары.
Ей никто не ответил.
Мгновение тишины наступило после этих слов… Казалось, до людей постепенно стало доходить, что произошло нечто… нечто ужасное.
Никто не знает, что произошло. И никто не знает, надолго ли это. Сколько можно выдержать под землёй? Будет ли связь, и придёт ли помощь? И жив ли кто-нибудь ещё, в соседних вагонах? А воздух? Воздуха-то хватит или нет?
И вообще, всё это или не всё – то, что произошло?
Возможно, катаклизм ещё не закончен, и сейчас, через несколько минут, снова раздастся грохот, и толстый пласт земли накроет их всех и похоронит здесь, в этой общей и давно заготовленной для них могиле?
– На сколько нам воздуха хватит? Нам воздуха хватит или нет? – кажется, это настойчиво повторял тот самый молодой парень, из целующейся парочки.
– Боже мой… – сказал кто-то в тишине.
– Ой лышенько! Ой лышенько! – тихонько причитала тёща. – А як же ж я до Полтавы дойиду… Ой лышенько! Ой…
– Мамо, годи! Перестаньте уже! – одёргивала её дочь.
Мама не реагировала и продолжала причитать.
Солидный мужчина стоял-стоял и вдруг резко бросился к переговорному устройству, к кнопке связи с машинистом. Кнопка слабо отсвечивала в мерцающем свете, прямо над головой азербайджанца.
Мужчина нажимал на кнопку, как сумасшедший, и кричал:
– Алло, алло! Алло!
– Нэ кричи, – сказал старший азербайджанец. – Бэз тэбя тошно… Чэго кричишь?
И он произнёс несколько слов на своём языке. Видимо, эти слова обозначали, что чувствует человек, их произносящий.
– Да! – ответил по-русски его младший брат.
18
– Да, ситуация… – Бывший военный, пожалуй, мог оценить создавшееся положение адекватнее всех. – Нас завалило, это факт. Но мы пока живы, и это тоже факт. Надо бы на разведку сходить. Но с мобильным этим светом далеко не уйдёшь. И с зажигалкой тоже. Факел, что ли, сделать? Но факел много кислорода жрёт.
Был бы хоть фонарик…
– Да кто сейчас носит с собой фонарики! – сказал доктор.
– Двери-то открыть можно? – Бывший военный подошёл к дверям.
С ним вместе подошёл и тёщин зять. Вдвоём они попытались открыть двери вагона. Двери поддались им после небольшого усилия. Пневматическая система тоже оказалась повреждённой. Но выходить в кромешную тьму…
– Эх, был бы фонарик! – снова воскликнул бывший военный.
На этот раз в дальнем углу вагона заскрипело, закашляло и раздался голос бомжа:
– А кому нужен фонарик? Только он не светит…
