Его только с воды хорошо видно. Плохо поставили. Поставили так, чтобы не утруждать себя ходьбой… Вылез из лодки, положил венок к памятнику, и за рыбой в деревню… А место расстрела, где надо бы стоять памятнику, давно заросло…
– Молчи, Степан! Не наше это дело! – вступила в разговор осторожная старушка.
– Так-то оно так… И всё же не по-людски это,
– заметно сник Степан.
– А до деревень что там было? – продолжил разговор Алексей.
– От своего деда знаю, что ссыльные там жили, царём сосланные, – опять оживился Степан.
– А мой внук рассказывал – он в Бресте кандидат наук – мол, там с каменными топорами люди жили, а триста годов назад там волость была… Как райцентр по-нынешнему, – говорила уже старушка.
– Ну ты даёшь, Маня!.. Среди болот – райцентр!.. – теперь Степан сдерживал соседку.
– Так это ж когда было, триста годов назад… – пыталась Маня защитить своего учёного внука.
– Одно дело – учёные говорят, а здесь земля – хозяйка: определила она быть здесь болоту, оно и есть! Даже мелиорация не иссушила! А ты – райцентр… Не смеши людей, Маня! Вон милый человек дар речи потерял от наших сказок, – не унимался Степан.
– Почему сказки? Там весь песок усыпан осколками средневековья… – заступился Алексей за Маню.
– Вот-вот! Ещё один, как это – археолог – появился у нас. Смотри, турист, мы присматривать за тобой будем! Там уже искали золото, с приборами приезжали. Сам лодку давал им, – продолжал Степан.
«Дальше можно было предвидеть, о чём пойдёт речь у стариков, – подумал Алексей и, сказав «спасибо» за ценную информацию, отправился домой. – На первый раз информации было более чем достаточно. К тому же и карманы как будто стали тяжелеть, словно все вещи в них вот-вот оживут от услышанного».
В дом он вошёл совершенно обессилевший. Какие-то силы ещё оставались после похода, но разговор с селянами забрал и остатки. Даже есть не хотелось ему, поэтому, переодевшись, он сразу лёг и уснул.
Проснулся Алексей далеко за полночь и, не вставая, стал разглядывать комнату, освещенную едва-едва сторонним и неярким светом луны. Он задерживал свой взгляд на всяком предмете, как бы желая проникнуть подробным взглядом сквозь смазанные темнотой очертания. Потом повернулся на спину и стал разглядывать потолок, который превращался в необычайно интересную территорию, где увеличенные царапины и вмятины можно было изучать, словно карту. И тут он вспомнил, что советовал Леонардо художникам. Присмотритесь, говорил он, к стене, покрытой пятнами сырости. Вы увидите в них подобия божественных ландшафтов, украшенных горами, руинами, камнями, обширными долинами; и ещё увидите битвы и жестоко сражающиеся странные фигуры. Скоро, поднявшись с постели, он решил прервать необычный сериал. Он прошёл от одного конца комнаты в другой и обратно. Снова сел на кровать, но тут же встал и опять прошёлся по комнате. Он чувствовал, что сейчас в нём что-то должно родиться, какая-то важная мысль, какое-то необходимое понимание вещей. Он и боялся этого, и одновременно не мог противиться. К нему возвращалось волнение, с которым покидал противоположный берег озера,
