в журнал, звонит по телефону. Меня встретят. Ступаю на территорию.
Красно-чёрные кирпичи здания отсырели и крошатся. Окна третьего, последнего этажа закрыты сосульками, окна первого погружены в сугробы. Круто, даже, для тех лет коммунальной анархии. Кое-где, клубится пар. Завод, значит, живой.
Сильное впечатление производит широкая неровная трещина в стене, образованная разъехавшимися кирпичами, тянущаяся от сугроба до сосулек. На пути её три окна, одно над другим, рамы перекосились, створки не помещаются в проёмы, и, лишь прикрывают их. Интересно, кто там работает в мороз?
Навстречу выходит женщина, начальник отдела кадров, в пуховом платке и поношенном ватнике, улыбается ласково. Лет, вероятно, сколько и мне. В здании она красиво скидывает платок на плечи, встряхивает головой, замечаю в ушах дорогие серьги из красного золота, кажется, с изумрудами, они подходят к карим глазам с зеленоватым вкраплением и модной стрижке на каштановых волосах, но нелепо выглядят на фоне грубого ватника.
Снимать дублёнку не рекомендует, в помещениях завода прохладно. Виноваты трубы на чердаке, покрытие их сгнило, тепло уходит вверх, обогревая кровлю, в радиаторы кабинетов и цехов вода поступает, почти, холодной.
«Тубы, разумеется, виноваты… Зачем пригласили, если нет средств на отопление предприятия? Как быть с трещиной? Кто трудится в помещениях с незакрытыми окнами?» – сплошные вопросы.
Поднимаемся на третий этаж. Широкий коридор, люди в толстых свитерах ручной вязки или в ватниках, как геологи зимой в советских фильмах про тайгу, только возраст у них такой, что искать полезные ископаемые вряд ли смогли бы. Приятная дама, проводив меня до приёмной директора, кокетливо прощается и исчезает.
В приёмной тепло – электрический конвектор, скидываю дублёнку. Минут пятнадцать ожидания. К секретарю заходят работники с вопросами, каждый из которых всё более проясняет состояние завода. Приглашают в кабинет.
Директор похож на крысу-кучера из старого кинофильма «Золушка», но в очках, крупный, имеющий приличную полноту в области живота и зада, и большой нос, сужающийся к кончику. Гладкие волосы, залысины – от висков. Знакомимся.
Чувствую, что напрасно тащилась в эту «тмутаракань».
Кучер в очках и современном костюме приглашает меня за стол для посетителей, торцом приставленный к его, усаживается сам. Секретарь приносит кофе, нужно заметить, высококачественный. Узнаю, кто рекомендовал меня. За работу на прежнем месте краснеть не приходится, слышу, что на заводе проблемы с бухгалтерией.
«Не только с бухгалтерией», – хочется возразить, но жду, что последует дальше.
Учёт ведётся плохо, директор хочет перевести его на компьютер, спрашивает, сколько мне понадобится времени для этого и цену.
«Он не шутит?»
А вслух:
– Год.
Слишком короткий срок, но, если работы «хозяину» покажутся затянутыми, договор может сорваться, озвучиваю ориентировочную
