и плохо героиновым наркоманам, когда их с иглы снимают? Они орут, корчатся, потеют и блюют. И согласны на все. Бежать, убивать и предавать. Все от страха и боли! Вот и тебе страшно, что не будет очередной нефтяной дозы – не будет гранта, который можно будет талантливо распределить, не будет отпуска в Европе, не будет нового холодильника. Тебе просто страшно, что дозы не будет. Вот и вся правда.
Василий Петрович сказал то, что думал. Потом продолжил:
– К интересам страны и народа это никакого отношения не имеет! В интересах народа слезть с иглы и зажить в реальности. Зажить здоровой жизнью! Обрабатывать землю, кормить себя самим. И смотри, как все изменилось – мог ли ты представить себе еще недавно, что будешь выбирать между фермерскими хозяйствами, чтобы курицу купить? Россия всегда была аграрной страной, и это правильно!
Василий Петрович говорил спокойным голосом, но на дне интонации плескалось настолько осязаемое чувство собственной правоты и веры, что Михаил Дмитриевич растерялся, хоть и уверен, что друг говорит полную чушь. Желать России аграрной судьбы мог только полный дурак, и фермерская курица его не убеждает, хоть и очень вкусна.
Даша выбралась из-за стола: хочется проветриться. И от разговоров тошнит. Завернувшись в пальто, вышла на балкон и закурила стрелянную у мамы сигарету. Дует северный ветер, Даша запахивает пальто поглубже. Ровно напротив, в Нескучном саду, приятно сияет аристократическое кафе. «Вот там бы жить!» – мечтала Даша в детстве. Быть дочкой известного московского графа, живущего в окружении true благородной семьи, где не врут, не разводятся, не изменяют, не теряют достоинство, где есть снисхождение и любовь. Где не спорят о политике до крика. Нормальные люди в нормальной семье.
Нескучный особняк парит над речкой и приглашает мечтать. Даша вздохнула, щелчком выкинула недокуренную сигарету, проследив, как она улетает в темные бездны, и вернулась в шумную гостиную.
Россияспасительный разговор близится к развязке. Василий Петрович в ударе:
– И даже если мы будем воевать – это нормально! К сожалению, мы, люди, или как ты, Сережа, говоришь, homo, не научились пока решать все проблемы мирным путем. Мы же животные, в конце концов…
Василий Петрович устало сел обратно за стол и посмотрел Михаилу Дмитриевичу прямо в глаза.
– Мишка, ну ты же историк, ну неужели ты не видишь, что происходит? Ведь происходит то, что происходит всегда! Нас опять просят выполнить свою историческую миссию и объединить Восток и Запад. Нас просто заставляют сделать свою обычную работу! Мы сильно качнулись в сторону Запада последние четверть века – законы, нравы, ценности. Понабрались всего – надо бы переварить… А для этого нужна изоляция. Это неизбежно. Может, люди хоть по своей стране поездят, увидят ее… Поймут, вообще, где и с кем живут! После перестройки, этой катастрофы, у нас опять
