и спряталась за ноутбуком. Как шпион. Час глупо просидела. Это было год назад. На большее я не была готова…
А потом я полюбила мужчину. Не мужа. И неожиданно для себя поняла, что отношусь к нему так, будто это ты: не доверяю и ненавижу его за то, что ты меня бросил. И отчаянно хочу любви, признания и доверия… Мне бы хотелось, чтобы ты мной гордился. У меня есть дети, хорошая профессия… Я разбираюсь в искусстве. А какой ты? Вдруг я не понравлюсь тебе, а ты не понравишься мне, если мы встретимся? Боюсь увидеть в тебе все то, что не люблю в себе. И боюсь, что ты опять отвергнешь меня… как в детстве. Пишу и плачу. Но хотя бы могу писать! Долгие годы это было невозможно – чувства затапливали с головой. Мне помогают хорошие люди, и я хочу нашей встречи.
Довольная Натали улыбнулась Эгейскому морю. Задание Косулина выполнено. Терапевтическое письмо написано. Она – молодец!
Достала письмо уже в самолете, по дороге домой. Прочла. Заметила ошибку. Исправлять не стала. Задание выполнено. Пора двигаться дальше.
На очередную встречу с Косулиным принесла написанное письмо отцу. Он предложил его прочитать вслух. Он читал, а она слушала. Плакала… Психолог ею гордился – результаты терапии были очевидны.
Теперь приступили к плану духовного подвига – так они называли предстоящую встречу Натали с отцом. Основным препятствием оказалось то, что Натали не хотела сама делать первый шаг. Состояние брошенной пятилетней девочки возвращалось сразу, как только она брала телефон в руки.
Понадобилась помощь посредника. Простое решение сразу воодушевило и сделало подвиг реальным и выполнимым. Детали, однако, обсуждали месяц. Натали никак не могла решить, кто мог бы стать посредником между ней и неизвестным отцом. Наконец, ее лучшая подружка Ирина не выдержала и предложила помочь. Оставалось сказать финальное «гав», и Ирина вступила в игру. Она нашла Михаила Дмитриевича Думова в институте, где он руководил кафедрой исторических исследований. Человеком он оказался солидным, известным своими трудами о личностях великих политиков. Ирина связалась с ним, сказала, что представляет интересы Натали Монт. Он не сразу понял.
– Натали Монт, ваша дочь, хотела бы с вами встретиться.
Пауза.
– Да… Конечно… Натали Монт? А почему она сама не позвонила?
Михаил Дмитриевич звучал взволнованно, и реакции будто запаздывали.
– Понимаете, вы так давно не виделись… Она стесняется, не знает, как вы отнесетесь к этой идее. Ирина говорила мягким, все объясняющим голосом.
Михаил Дмитриевич начал приходить в себя.
– Конечно… А когда?
– Завтра вечером, часов в шесть. Около вашего института есть симпатичное кафе – «Кофе и марципаны»,
