в её духе. – Речь снова пойдёт о встрече с Эйвери?
– Мне хватает ума понять, что ты пока не хочешь этого, – произносит Лилиан и делает глоток кофе. Она облизывает губы и ставит чашку обратно на столик. Это заставляет меня улыбнуться, сам не знаю почему. – Возможно, нам стоит пообщаться, чтобы ты понял: я не такая, как моя мать.
– Возможно, – говорю я в ответ, отмечая, насколько я сегодня некрасноречив. Слишком сложно подбирать слова. – Дело не конкретно в тебе. Просто Эйвери сполна хватает страданий из-за матери, чтобы я мог подпустить тебя к ней сейчас.
– Я понимаю, – она утвердительно кивает и берёт салфетку, хотя её руки идеально чистые. – Просто расскажи мне о ней. Какая она? Как она живёт?
– Она чудесный ребёнок, – отвечаю я и впадаю в ступор. Не знаю, что она хочет услышать. – Она любит спагетти и сказку про Снежную Королеву.
Лилиан едва заметно улыбается и несколько раз сворачивает салфетку. Я понимаю, что она нервничает, но и мне нелегко.
– Эйвери уже ходит в школу?
– Да, первый год, – отвечаю я и чувствую, что на душе становится легче. – Пока мы справляемся.
– Она ходит в Харрингтон? – спрашивает Лилиан и снова делает глоток кофе. Когда она ставит чашку на стол, я замечаю, что её руки дрожат. Что ж, для нас обоих это сложная встреча.
– Да, это хорошая школа, – поясняю я, но девушка отрицательно качает головой.
– Вовсе нет. Школа Мерьенте тебе не по карману? – спрашивает она, и я чувствую укол совести. Эта девушка знает, как меня задеть.
– Скорее – я не вижу в этом смысла, – мой ответ уклончив, но она утвердительно кивает головой, словно не поняла, что это лишь отговорка.
Около минуты мы молчим. Я не знаю, как себя вести. Мы оба не знаем. Неловкость давит на виски, голова начинает болеть.
– А ты чем занимаешься? – спрашиваю я только для того, чтобы нарушить это молчание, которое начинает напрягать.
– У меня небольшой цветочный магазин, – скромно произносит Лилиан. Её слова звучат так противоречиво, словно она гордится и стыдится одновременно. Всё зависит, видимо, от моей реакции.
– Это неплохо. В твоём возрасте, – и тут я понимаю, что не знаю, сколько ей лет. – В смысле, ты ещё так молода, и…
– Мне двадцать четыре, – отвечает Лилиан, словно прочитав мои мысли. Внезапно она напрягается всем телом, хотя не уверен, что она вообще была расслаблена. – Мне неловко, Этан. Прости, что я вторгаюсь в твою жизнь. Знаю, что тебе это неприятно. Но Эйвери – моя сестра. Единственный родной для меня человек. Больше у меня никого нет. И я не могу потерять возможность быть с ней. Решать в любом случае тебе. Просто подумай об этом, хорошо?
Лилиан допивает кофе и отодвигает чашку от себя. Я не должен ей верить, ведь совсем её не знаю. Но она кажется такой настоящей, что я хочу сделать всё, что в моих силах.
