обнаружили девочку в номере. У неё был приступ эпилепсии, но мы успели вовремя, – говорит мужчина, и я почти теряю сознание от ужаса. – Сейчас её осматривают врачи, но её жизни ничего не угрожает.
– Приступы не смертельны, если всё делать правильно, – поясняю я. Полицейский снова кивает. Он кладёт мне руку на плечо.
– Мы всё делали правильно. Её скоро привезут.
– Давайте я сам поеду в больницу, заберу её, – предлагаю я, понимаю, что говорю слишком громко и быстро. Нужно успокоиться.
Проблема в том, что пока я не увижу дочь собственными глазами, то не смогу расслабиться ни на секунду.
– Пойдёмте, я покажу, где вы можете подождать, – только и отвечает полицейский, не обращая внимания на мои слова. – У нас есть кофе и автомат с печеньем.
У меня нет сил спорить. Сержант заводит меня в какую-то комнату, и мне трудно понять, для чего она здесь существует. Для таких людей, как я? Чтобы томительное ожидание было более комфортно?
Минуты тянутся часами, а часы превращаются в дни. Эйвери всё нет. Я наливаю себе вторую чашку кофе, но ничего не помогает. Неудивительно. Меряю шагами комнату и совсем не чувствую усталости. Только опустошение.
Когда дверь в комнату открывается, моё сердце замирает. Я вижу полицейского, а за ним – свою дочь. Облегчённо выдыхаю и пытаюсь сдержать слёзы.
– Папа, – радостно кричит Эйвери и бросается мне в объятья. – Я соскучилась по тебе.
Я обнимаю дочь так крепко, что боюсь сломать ей что-то. Вдыхаю запах её волос и чувствую, как на смену страху приходит умиротворение.
– С тобой всё в порядке? – спрашиваю я, смотря дочери в глаза. Она утвердительно кивает.
– Мама забрала меня из школы и сказала, что мы все вместе поедем отдыхать. Мы ждали тебя, но ты так и не пришёл, – Эйвери пожимает плечами. – Мама ушла вечером по делам. А мне, – дочь запинается, – мне стало плохо. Я забыла утром выпить лекарство, и вечером тоже. Прости.
– Тебе не нужно извиняться, – шепчу я ей и целую в щеку. – Главное, что всё хорошо.
– Ты позвонишь маме? – спрашивает Эйвери, я стараюсь не злиться. Напоминание о Шерил сводит меня с ума.
– Давай вернёмся домой, а после поговорим, – прошу я, и дочь соглашается.
Полицейский, который привёл Эйвери, передаёт мне бумаги из больницы и обещает позвонить, как только станет известно хоть что-то о Шерил.
Я беру дочь за руку, и мы выходим на улицу. Вдыхаю холодный воздух и понимаю, что действительно дышу.
Мы идём домой пешком, ведь машина так и осталась у квартиры. Но нам обоим это нравится. Эйвери рассказывает о том, что ехала в машине с мигалками и полицейский разрешил ей включить сирену на несколько секунд. Девочка смеётся, когда рассказывает свою историю. И только этот смех лечит все те раны, которые образовались за два дня.
Когда мы, наконец, поднимаемся в квартиру, я чувствую себя
