расстраивалась Анна, смущенная большим количеством «условий». Кто ж знал, хочет на самом деле, или не хочет…
Для Алены пока что никакой семьи на примете не было. Хотя, судя по всему, ей и так было неплохо. Она оттаяла, как-то подобрела. Злое, отрешенное выражение лица ушло. Теперь это была очень красивая девочка с лучистыми глазами и мягкой улыбкой. А с учебой дела у нее пошли просто фантастически. По правде говоря, так редко бывает. По возрасту Алена должна была учиться в шестом классе. За год она «перескочила» из второго в четвертый. Был шанс, что через пару лет она догонит своих сверстников, и сможет учиться в одном классе со своими одногодками. Ей понравилось учиться, получать пятерки. Ей хорошо давалась математика. Однажды она мне сказала: «Моя мама была художницей…» На брата Алена внимания почти не обращала. Да и какая девочка-подросток обращает внимание на младшего брата?
Ванька успел встретиться с Анной еще два раза, побывал у них в гостях. В очередную субботу, когда она пришла забрать его на прогулку, мальчик категорически отказался выходить. Объяснять ничего не хотел. Анна ждала. Иван спустился, буркнул, что больше к ним не поедет. Анна чуть не плакала: «Почему ты так со мной поступаешь? Я ведь хотела, чтобы ты у нас жил, я готовила тебе вкусные салаты…»
Потом он все объяснил. Почему это подействовало на него именно так? Анна сказала: «Мы сейчас пойдем в церковь и поставим свечку за упокой души твоей мамы». «Она не имела права обсуждать мою маму, – плакал Ванька, – я не просил ее ставить свечки!»
«Да, я предложила ему зайти в церковь, – рассказывала Анна, – о маме не я первая заговорила, он сам в прошлый раз сказал – вот, у меня мама умерла. Я хотела ему помочь, ведь у меня у самой – горе». Больше они не встречались.
Детдомовская жизнь шла своим чередом. Дети помладше находили свои семьи и переезжали из детского дома – домой. Их места занимали новенькие. Чаще – испуганные малыши. Реже – настороженные подростки.
«Тихий, вежливый, послушный ребенок» – как правило, докладывают воспитатели о вновь «прибывших» детях на консилиуме детского дома. Недельки две они – «послушные». Пока испуг не пройдет. Пока не поняли, к лучшему или к худшему такая огромная перемена в их жизни. Потом, когда ребенок немного освоится на новом месте, попривыкнет, наступает «всплеск» – новый обитатель показывает себя «во всей красе». Что ж, новая жизнь ставит новые задачи. Инстинктивно ребенок пытается определить «свою» территорию, иногда достаточно агрессивно отстаивая свои права.
Идет демонстрация своей независимости. Порой – отчаянное оплакивание прошлого, потерь. Ребенок, попав в детский дом, теряет все – дом, близких, привычки, все, что было родным и понятным. И захлестывает ребенка порой безудержная фантазия на тему «кто я?» «Может, меня просто потеряли родители? – богатые, счастливые, молодые… Ищут меня, а я тут сижу, в проклятом детском доме». Трудно ребенку, горько и одиноко. И страшно показать, насколько одиноко, страшно забвение и бесправие. «Я человек, – как
