Пежо разминулись.
– Он у меня настоящий французский шартрез, горделивый красавец и очень умный! Если хочешь, можешь лично убедиться. – Я молча вела машину, и он продолжил: – Но можешь остаться в машине, если боишься. Честно, я не уговариваю, просто переживаю, что ты будешь сидеть одна, район у нас не самый тихий. Лена написала, что подъедет к кинотеатру.
Я уже стала сомневаться в правильности моего понимания его основной цели. Но несчастный французский кот, которому предстояло стать камнем преткновения между нами и кино, успокоил мою бдительность. Пожалуй, в глубине души я уже жалела о принятом мной ранее решении, но я привыкла доводить свои дела до конца, и в целом нечего форс-мажорного не произошло, кроме разве того, что парень явно переигрывал.
На первом этаже мы вошли в скромно обставленную типовую трёшку. Ремонт в ней не делался времен с советских. Француз оказался большим серым и совсем не милым, хотя я редко могу дать такую характеристику кошачьим. Не знаю, был ли он вообще настоящим «шартрез», по мне больше походил на типичного дворового Ваську, забегавших в мой подъезд за подкормкой, но в породах я совершенно не разбираюсь, поэтому не имею права судить. Ну и ещё возможно моё отношение к нему необъективно, потому что он поцарапал меня, когда я пыталась его погладить. Видимо ему порядком надоели разные рожи постояльцев этого дома, жаждущие его потискать. А вот мой кавалер убеждал меня, что я ему понравилась. Вообще этот странный кот даже на своего хозяина реагировал странно. Видимо у него действительно специфический способ выразить свою привязанность. В попытке покормить кота, мы впервые поцеловались. Надо отдать должное моему Дон Жуану, он оттягивал момент поцелуя достаточно долго, что уже имел право произвести впечатление человека серьезно заинтересованного девушкой, а не только её формами. По меньшей мере на меня это подействовало: я не чувствовала давления и всё как будто произошло само собой. Я уже плохо помню тот поцелуй и мои ощущения при этом. Сложившиеся в дальнейшем жизненные обстоятельства слишком затмили воспоминания об этой ночи. Я помню только, как в самый ответственный момент он отказался надеть защиту. Точнее он отказался слезть с меня, одеться и побежать в аптеку её покупать, раз уж у него таковой не оказалось. Всё зашло уже настолько далеко, что у меня практически не было сил сопротивляться. Но я всё же пыталась. Кот свидетель, я пыталась ему сопротивляться, как только могла, но он был сильнее, моё положение совершенно беспомощным, а мои слова не имели для него значения. Он не считал, что занимается насилием, ведь я же сама легла с ним в постель. А то, что меня не устроило, что секс оказался незащищенным, это мелочь, на которую можно закрыть глаза, а потом улыбаться мне и пытаться наладить отношения. Надо ли говорить, что удовольствие я не познала?
– Что ты так переживаешь? Ничего страшного же не случилось, мы оба этого хотели. Я всё успел во время.
– Что я так переживаю?! Да я знаю тебя один день! С чего мне быть уверенной, что ты вообще здоров? Я, как-то привыкла подходить к своему
