и продуктов, в приюты и детские дома. Тратил много средств на благотворительность. Он старался помочь всем, а сам при этом страдал. Все совершают ошибки, никто не вправе судить за это.
– Не нужно так убиваться. Она придёт я обещаю вам, но вы должны исправить всё.
– Я этого и хочу. Сказать и показать, как сильно её люблю.
– Тогда примите душ, побрейтесь, наденет лучший костюм, и сделайте всё наоборот. Покажите ей, что вам безразлично, я женщина и не всегда была старухой. Это заденет её, и она начнёт искать сама вашего внимания. Она ведь чувствовала что-то, но потом вы её напугали.
– А если я не смогу устоять? Рядом с ней я теряю контроль.
– Уж постарайтесь.
Давид кивнул, и пошёл наверх. Если всё получится он сделает невозможное, заставит её увидеть то чего раньше она не замечала. Положит к её ногам весь мир, потому что она его мир.
****
Она ворвалась в его кабинет, полыхая огнём. Давид дёрнулся к ней на встречу, но вовремя взял себя в руки, изобразив на лице удивление.
– Что с Валентиной? Почему ты мне не сказал?
– Прости? Не понял? – Давид захлопал глазами.
– Она больна! А ты скрыл это от меня, чтобы я чувствовала себя виноватой?
Стрела достигла цели, попав прямо в яблочко. Давид мысленно поблагодарил Валентину.
– Ты сама сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я так и сделал, какие вообще ко мне претензии?
Ему давалось с трудом контролировать голос, придавая ему холодные нотки. Руки подрагивали, а в душе пылало пламя. Как же она красива, когда в гневе, эти глаза, губы…
– Меня не интересуешь ты. К ней это не относится. Что это за болезнь?
– Что-то с сердцем, ей нельзя волноваться, переживать.
Он врал с таким усердием стараясь ей внушить насколько это опасно.
– Так и не доводи её. И всё будет хорошо…
– Так дело и не во мне. Она переживает за тебя. – Давид откинулся на спинку стула, показав своим видом о своей непричастности к происходящему.
– А я то здесь при чём? Что ты ей наговорил?
– Когда я думал что влюблён в тебя помотал ей нервов, вот она и сорвалась…
Ева вытаращила на него глаза, не поверив тому, что услышала.
– То есть вот как? Грош цена твоей любви, так я и знала.
Давид едва сдержался, ему захотелось встать и сказать ей, но его губы расползлись в улыбке, план работал, он задел её за живое.
– Такие мы мужчины. Сегодня любим, завтра нет. К тому же ты меня презираешь, зачем мне мучить себя?
– Серьёзно? Ты врешь, как дышишь. Я еду к Валентине, и сделай одолжение не путайся под ногами.
– И не собирался даже…
Ева вылетела из кабинета треснув дверью. Давид тут же схватил телефон, набрав Валентину.
– Она едет к вам. Сделайте всё что сможете, убедите её остаться. – Выпалил
