до леса и там стыдливо заскулила. Но ничего, тоже польза. Значит, враги где-то там рыскают по лесу.
Но, все равно, были подняты по тревоге сотрудники райотдела и участковые, которые пошли по квартирам всех им знакомых хулиганов, бандитов и вообще ненадежных и подозрительных жителей Борщаговки. В квартиры звонили, заходили и нюхали носильные вещи подозреваемых, после чего быстро уходили. Все были дома и ни у кого на вещах запаха бензина не наблюдалось. Рыскали всем миром и наконец – удача!
В дверь нашей квартиры позвонили. Когда ошарашенные родители впустили участкового и какого-то опера, а это был Гунько-младший, то меня дома и не обнаружили. Горячо! На вопрос: «Где ваш сын?» родители ответили, что уехал в гости к товарищу по местам боевой славы. Оперативник, уже предвкушая удачу, выразил уверенность:
– И, конечно, адреса, куда уехал ваш сын, вы не знаете?
Они не знали. Уже жарко. Но тут проснулась моя сестра и сообщила, что вот она, как раз-то, и знает. Когда я уезжал, то сказал ей:
– Могу загулять и если понадоблюсь кому-то срочно, то вот адрес друга, – а это был Филин, – у которого я остановлюсь.
Ну, конечно, всем понятно, что это неуклюжие отговорки. В общем, почти поймали.
– Вывернется, сволочь, – сказал Гунько-старший, когда ему доложили об удаче. – Давайте звоните в эту тьмутаракань, пусть пошлют участкового по этому адресу. Пусть убедится, что его там нет, и составит протокол. Вот тогда мы этого гада и прищучим.
Тогда милицейская машина работала четко и слаженно. Глубокой ночью в дверь Филина позвонили. Толик открыл, как был, в банном махровом халате коричневых тонов, и увидел милицейский наряд из трех человек.
– Что надо, мужики?
– Разрешите войти? Нам срочно нужно составить протокол.
– Ну, входите, если надо. Проходите в комнату. Выпить хотите?
Они хотели, но стеснялись. В комнате, кроме Филина, они обнаружили меня и двух девок. Пьянка-гулянка шла всю ночь и даже не собиралась закругляться. После того как у меня очень внимательно проверили документы и проездные билеты, которые я, почему-то, не выбросил по прибытии, самый младший приступил к составлению протокола о моем наличии, а двое других выпили с нами по маленькой. Меня спросили:
– Что за сыр-бор? Почему тебя так усиленно ищут?
– А я знаю? Местные менты давно на меня зуб имеют. Когда-то отец моего товарища устроил их начальнику понижение в должности. Вот и мстят. Товарища подставили, а меня все никак не подставят.
«Подставили, подставляют». Ведь немыслимо слышать от советского человека такое. Это родные-то органы правопорядка? Но старший меня не одергивал, надеялся выпытать у пьяненького военную тайну, которую он точно знает, раз его по всей стране разыскивают.
– А что там случилось? – Продолжал дурковать я.
