не было. Тут меня как раз отвлекли. Периферийным зрением я увидел человека, который поднял руку и активно замахал ею. Нас из троллейбуса вышло трое: я, незнакомый мужчина и молодая девушка. Не зная, кому машут, я не повернулся.
– Тим… Сосед… – донеслось наконец.
Голос я узнал.
Только после этого я повернулся.
На дорожке, ведущей вдоль дома капитана Сани, стоял мой уголовный сосед со второго этажа Наиль и махал испачканной татуировками рукой. Я в ответ тоже приветственно поднял руку, но увидел движение Наиля – он подзывал меня к себе и делал это так настойчиво, что пройти мимо было нельзя.
Я сделал знак, что заметил, но до поворота на боковую тропинку, протоптанную через газон, было еще шагов десять. Пока я их делал, Наиль не переставал приглашающе махать рукой. А когда увидел, что я сворачиваю, сделал мне навстречу шагов пять, обернулся на угол дома и остановился.
Мне подумалось, что он не желал, чтобы его с родного балкона увидела жена. Наиль жил на втором этаже прямо надо мной и знал, что я машину отогнал в сервис для ремонта, – мы с ним вчера разговаривали на эту тему. Но мне почему-то подумалось, что он встречал именно меня у остановки, специально дожидался не у подъезда, а здесь, где его из окон его квартиры не видно. А если прятался от жены, которая единственная могла увидеть его из окна или с балкона, значит, желал занять денег на выпивку.
Наиль частенько прикладывался к бутылке. Раньше, правда, денег взаймы не просил. Но при расследовании прошлого дела Наиль помог мне справиться с готовившими на меня нападение парнями и, возможно, посчитал, что мы таким образом уже сблизились настолько, что можно ко мне обратиться с подобной просьбой. Обычная человеческая психика. У нас в городке ДОС в соседнем со мной двухквартирном доме проживал тракторист, обслуживавший на своем колесном тракторе и расположение бригады, и дома офицерского состава. Чистил дорожки. Зимой на тракторе, летом с метлой в руках. Этот тракторист всегда занимал у меня деньги, когда ему выпить хотелось, и так же, как Наиль, дожидался у проходной, опасаясь попасться на глаза собственной крупнокалиберной и весьма суровой жене, которая всегда старалась его отловить до того, как тракторист бутылку опорожнит. Она, как он с законным возмущением жаловался, безжалостно выливала бутылку в унитаз. Так что ситуация, когда ощущаешь себя не скрягой, а банкиром, для меня была привычной.
Я подошел к Наилю, который опять на угол дома обернулся. Он выглядел не загадочно-философичным, какими бывают люди, ищущие деньги на выпивку, а, скорее, озабоченным. И сильно хмурился. Но это могло быть и от больной головы.
– Привет, сосед. Что, в этот дом жить переехал?
– Тебя жду.
– Сильно понадобился?
– Слушай… Дело такое… Я тут в магазин хотел сбегать… – Начало беседы подтверждало мои предположения. – Выхожу, значит, из квартиры… Слышу, что-то этажом ниже не так. Начинаю спускаться,
